Юрий Александрович, ваша мама была капитаном КГБ, папа - полковником МВД, а как случилось, что Вы связали свою жизнь с "несерьезной" профессией телеведущего?
О такой профессии я даже и не думал. В те времена записаться в какой-либо кружок во Дворце пионеров можно было без всяких трудностей. Я записался в танцевальный и драматический кружки. Занимался с удовольствием, никакой "обязаловки" не было. Конечно, у каждого из нас родители самые лучшие, красивые и мудрые, но я действительно вырос в атмосфере любви, добра и очень теплых отношений. Когда меня спрашивают, что дали мне родители, я отвечаю: "Все". В драматическом кружке ставили этюды, занимались речью. Как-то решили поставить спектакль "Звездный мальчик" Оскара Уайлда, и мне доверили главную роль. Репетировали долго, потом приходили зрители, школьники целыми классами посещали. Спектакль шел довольно долго, иногда меня даже узнавали на улицах Кишинева, где все это происходило. Так я соприкоснулся с лучами славы (улыбается). Я учился в специализированной математической школе, но занимался как раз тем, к чему лежала душа. Когда заканчивал последний класс, то толком для себя и не решил, чего же мне все-таки хочется. В то время была определенная мода на физику, шел диспут "физиков и лириков". Окончил школу я неплохо - всего несколько четверок, любил математику. Очень хотел в Москву - честолюбивым пацаном был. Поставил перед собой цель – учиться именно в столице, притом без разницы - в техническом вузе или театральном. Подспудно понимал, что если я хочу чего-то добиться, то необходимо московское образование, московский мир, который дает большее пространство для реализации возможностей. Тогда, впрочем, как и сейчас, экзамены в театральные вузы - в "Щепку", МХАТ, ГИТИС - были раньше, чем в технические вузы. Я решил: если не поступаю в театральный, то стану "физиком". Тем более были определенные привилегии, ведь я окончил математическую школу. В итоге все удачно получилось - я с первого раза поступил. Год моего выпуска из школы и поступления в вуз был трудным: тогда одновременно выпуск был и у школьников, кто учился по десятилетней системе, и у тех, кто учился по одиннадцатилетней. Конкурс на одно место в университете оказывался в два раза больше, чем обычно. Я закончил ГИТИС, именно там начал сниматься и на телевидении, и в кино, притом первую роль получил еще во время учебы. Телевидение я рассматривал не то чтобы несерьезно, а скорее как часть актерской, театральной профессии. Я мечтал о театре, кино, а телевидение... Оно есть, ну и хорошо. Это и заработок, и встреча с известными актерами. Однако разговора о профессии телеведущего даже и не было. Да, я вел какие-то программы, но опять-таки я не думал: "Ах, я обязательно стану телеведущим". Тогда и понятия "телеведущий", в общем-то, не существовало. Были, правда, Александр Масляков и наши мэтры Игорь Кириллов, Анна Шилова (кстати, омичка), Светлана Моргунова. Они вели различные концерты, но все-таки в первую очередь считались дикторами, а во вторую уже - ведущими.
Не жалеете, что телевидение все-таки победило?
Нет. Я вообще стараюсь не жалеть о чем-либо. Если я скажу, что не доволен тем, как у меня сложилась судьба, это будет неправда. Я счастливый человек. Во многом потому, что занимаюсь любимым делом. Не через силу и не потому, что так надо, а с искренним удовольствием. С радостью иду на работу, с радостью возвращаюсь с нее.
Три года назад в одном из интервью Вы сказали, что главная беда современного телевидения - дилетантизм. Изменилась ли точка зрения Юрия Никалаева по этому поводу сейчас? Если нет, то почему Вы остаетесь включенным в ТВ-процессы?
Потому что считаю себя профессионалом и не случайно оказавшимся здесь человеком. Да, дилетантство по-прежнему существует. В основном оно проявляется в редактуре. Зачастую я встречаюсь с людьми, которые знают все только по компьютеру. Вот, к примеру, Иван Бунин для меня один из любимейших авторов, а для многих журналистов это просто имя. Они пролистают в своих компьютерах - был такой писатель, создал такие-то произведения, и все, на этом их познание о человеке заканчивается. Вот это поверхностное, адаптированное познание и дает дилетантский подход к профессии. Когда со мной общаются люди, и мы понимаем, о чем идет разговор, вспоминаем какие-то цитаты или сцены из классических театральных, литературных или кинопроизведений, - это прекрасно. Без этого профессия на телевидении получается очень поверхностной, штампованной. Съемки многосерийных фильмов и работа актеров в них, что называется, "на ухе" по тексту стали для меня открытием в свое время. Актерская профессия сводилась к тому, чтобы просто воспроизвести услышанное. Для меня это был шоковый информационный удар: оказывается, можно и так работать. Зачем талант? Получается, просто нужен хороший суфлер, и все.
Каким Вы видите идеальное телевидение?
Его не может существовать. Телевидение всегда нацелено на какую-то конкретную аудиторию. Сейчас плюс ТВ в том, что каждый из нас независимо от образования, социального положения, возраста может выбрать себе канал, который ему интересен. Хочешь узнать про огород и огурчики - щелкай на кнопку пульта и смотри. Если тебе интересна история России или православия - нажимаешь уже другую кнопку. Поэтому идеальное телевидение - вопрос очень сложный. Я могу сказать, каковы огрехи современного ТВ. Отмечу, что я очень некатегоричный человек. Но, на мой взгляд, сейчас практически на каждом канале превалируют некие тенденции моды. Есть передача, скажем, о кухне. Так на всех каналах каждый что-то готовит. В свое время появились ток-шоу, и опять возникла эта ситуация - везде транслируются ток-шоу, которые, по сути, сводились к одним каким-то жутким историям. При разном исполнении наблюдается однообразие, повторы. Для меня очень важна стилистика программы: картинка, свет, ритм, в котором все происходит. Я смотрю ведь не только с точки зрения зрителя, но и как продюсер, режиссер, ведущий, как человек, который находится по другую сторону экрана. Как только я вижу какую-то дешевую декорацию и понимаю, что это сделано, условно говоря, на фоне марлечки, мне сразу становится неинтересно. И так во всем: в художественных фильмах, в тех же ток-шоу. Я понимаю себестоимость такой программы, мне это сразу видно. Для меня визуальный ряд очень важен.
То есть то, что поставлено на поток, не может быть качественным и красивым?
Почему же? Может быть, если этот поток создают профессионалы. У меня "Утренняя звезда" не снималась с перерывами. Она снималась двенадцать дней подряд, и на каждую программу уходил целый день, трудились с 10 утра до 11 вечера. Каждый номер был выставлен под определенного исполнителя. Учитывались свет, выход артиста, были объемные сцена и декорации. Можно было и проще поступить: один занавес, исполнители выходили бы из-за одной кулисы, я бы их представлял, и на этом все. Но у меня двенадцать номеров, и у каждого участника, повторюсь, был свой выход. По тем временам все это было интересно. Да, это отрепетировано, да, это дороже и сложнее, но зато какой результат! Вот я сейчас буду говорить какие-то вещи и чувствовать себя очень нескромным (улыбается). Тогда все концертные программы делались как: темный фон, легкий дым. В таких условиях очень легко работать со светом. А вот работать на залитой светом сцене сложно было. Если вы сейчас вспомните "Утреннюю звезду", то не увидите перед глазами темного фона. Наоборот, представится что-то яркое, золотистое, серебристое. Для меня это все было очень важно.
Есть ли ностальгия по высоким стандартам качества телевидения, безупречному дикторскому слову, программах, которые ждала вся страна?
Ностальгии нет, есть гордость. Есть некая боль по поводу "Утренней звезды". Мне очень жаль, что она исчезла с экранов. Я благодарен "Утренней почте", которая мне много дала, надеюсь, и я дал ей что-то. Тем не менее "Утренняя звезда" мне дороже: это мое детище, созданное с нуля – от идеи до воплощения, без единой бюджетной копейки. Как бы парадоксально это ни звучало, во всем, что я сделал за свою жизнь на телевидении, бюджетные деньги не использовались. Начиная "Утреннюю звезду", я взял кредит с выпученными глазами: "Что будет, если не отдам?". Но вдруг это так выстрелило. Правда, предварительно была такая интрига: я ушел с экрана, "Утренней почты" не было, куда делся Николаев? И потом эта программа вышла. Если для первых передач я искал детей, в основном в Москве, Ленинграде, то уже через три месяца поступало большое количество звонков, видео- и аудиокассет. Приятно то, что нынешняя эстрада пришла из "Утренней звезды": Валерия, Юлия Началова, Ани Лорак.
Взошедшие звезды Вам благодарны?
Да. Для меня это очень ценно. Валерия, когда выпускает альбом или проводит творческий вечер, приглашает меня. Юлия Началова приглашает меня на дни рождения либо выходя в очередной раз замуж (улыбается). Сергей Лазарев, когда окончил школу, решил поступать в театральное, и мы с ним занимались актерским мастерством. Потом он работал в театре им. Пушкина, получил, кстати, "Золотую маску" за прекрасный спектакль. Даже Ани Лорак несмотря на то, что она уже в Украине, приглашает. Те же "татушки" всегда вспоминают с благодарностью. Зару встретил недавно во Франции, она говорит: "Я до сих пор помню, как вы меня выводили на сцену за ручку в программе". В этом отношении я счастливый человек, потому что я точно знаю, что вся плеяда звезд, кто был на сцене "Утренней звезды", запомнят этот день на всю жизнь. Мне это приятно.
Продюсер или телеведущий - в каком амплуа Народному артисту России больше нравится работать?
Все-таки продюсер. Я ушел из "Утренней почты", потому что она уже стала давить. Образ ведущего этой программы стал мешать мне даже в личной жизни. Знакомишься с человеком, и уже через три минуты разговор переходит на "Почту". Она шла 18 лет, мне надоели эти рамки, я захотел делать свою передачу, идти дальше. И у меня это получилось – очень не скромно, но вы понимаете, что я человек наглый, самовлюбленный (улыбается). Это одна из немногих (а может быть, и единственная) за последние 30 лет нелицензионная, авторская программа, имевшая высокий рейтинг и перешедшая рамки телевизионной передачи. "Утренняя звезда" - это целое движение. В городах сначала СССР, потом СНГ, России, Прибалтики играли в нее, как в КВН.
Некоторые проекты, в которых вы участвовали в последнее время, например "Танцы со звездами" и "Танцы на льду", часто называют попсовыми и даже гламурными. Как Вы сами относитесь к такого рода утверждениям, да и к самим проектам?
Не могу понять, почему гламурными? В моем понимании гламур – это нечто другое: мелькание на тусовках, презентациях, в глянцевых журналах. А программы я считаю очень интересными, по крайней мере, первые выпуски, которые мы вели с Настей Заворотнюк. Там зашкаливали цифры и по доле зрителей, и по рейтингу. Был очень интересный случай. Дочка моего приятеля училась в МГИМО на факультете пиара, и им приводили данные: когда начался пик "Танцев со звездами", то продажи балетных и танцевальных принадлежностей увеличились. Вот пример влияния популярных программ на мышление и увлеченность людей. Стало популярно танцевать. Причем заниматься бальными танцами приходят и люди, мягко говоря, среднего возраста. Записывались для себя, танцевали танго, фокстрот. Поэтому я отношусь к "Танцам со звездами" и "Танцам на льду" очень положительно, я не считаю их гламурными. Да, они лицензионные, купленные у англичан, но они до сих пор идут во многих странах.
Как Вы воспринимаете сегодняшние реформы для телевидения, в частности закон "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию"? Нужна ли такая "цензура", и помог ли возрастные ограничения?
Назовем это цензурой, худсоветом, но я считаю, что ограничения необходимы. Я не могу слушать сленг и матерные слова, это просто невозможно. Возможно, я буду категоричен, но это же касается и интернета. Как хорошо написать: "Этот – такой-то!". И никто не знает, кто написал. Как хорошо крикнуть из толпы: "Ты такой-то!". Как смело! Если хочешь написать отношение к какому-то определенному человеку, событию – пожалуйста. Но давайте играть в честную игру. Я, Юрий Николаев, высказываюсь и говорю те слова, которые хочу. То, что за анонимностью скрывается безнаказанность, я считаю неправильным.
С интернетом понятно, но телевидение… Неужели школьник увидит предупреждение "18+" и отойдет от экрана? Возможен же обратный эффект. Или дело чиновников просто предупредить?
В первую очередь, это зависит от самого канала и того, что недопустимое для подростков он показывает: секс, сленг и проч. Тогда он должен выбрать время, когда подросток не смотрит эти вещи. Здесь должно быть взаимопонимание.
Не получится так, что мультфильм "Ну, погоди!" будет транслироваться после 23.00, а школьник в 14.00 отправится в кинотеатр смотреть "Пилу-23"?
Ну, нет, можно же найти компромиссы. "Ну, погоди!" - любимый, великолепный мультфильм, сделанный Котеночкиным (царствие ему небесное), талантливым человеком. Это классика, как и многая другая анимация, тот же "Ежик в тумане". Я бы ввел цензуру. Пусть это звучит очень категорично, но нельзя, чтобы все это выливалось с телевизионного экрана в уличный скандал.
Чем лично Вам интересен региональный проект "Утренняя звезда"? Какие цели в рамках него ставите и почему согласились заниматься?
Я согласился с удовольствием, потому что для меня эта программа стоит особняком от всех, которые я делал. Это мое детище, очень интересная, насыщенная часть моей жизни. И когда я слышу просто слова "Давайте сделаем", я отвечаю: "Давайте!", а потом все это растекается. Виктор Иванович (Назаров - прим. ред.) предложил: делаем "Утреннюю звезду". Я спросил: "Точно делаем?". – "Точно!". Для меня это очень интересно, и я хочу сделать так, чтобы было интересно детям, родителям, всем омичам и жителям Омской губернии, чтобы все это было достойно, красиво, интересно и демократично.
У вас нет опасений, что в одной Омской области столько талантов не найти, а дети вас разочаруют?
То, что я делал программу как конкурс, как поиск талантов, - это большое заблуждение. Я не ставил перед собой такой цели, просто так в это вылилось. А я хотел делать программу только для того, чтобы на детей обратили внимание. Когда я начинал в 1989 году и искал задумку того, что люди могли смотреть, то я шел от обратного. Смотрел дома телевизор, и а там наркомания, проституция, убийство, воровство - вся чернуха. На улице – то же самое. Значит, ребенок живет в том мире, который видит: то, что на улице, то и на экране. Я хотел сделать программу совершенно обратную: красивую, интересную, добрую. Я не ставил перед собой задачу отыскивать таланты. С одной стороны, я хотел показать детишкам, что существует другой мир с другими отношениями, с улыбкой, без сюсюканья - я общался с детьми как с равными партнерами. С другой стороны, я хотел, чтобы взрослые обратили внимание на детей, которые живут в их городе, показать, что они рядышком и им нужно помочь. Так и получалось. И уже потом начали воспринимать передачу как конкурс.
Часто ли Вы беретесь за региональные проекты, и каково мерило их успешности?
Что касается омского проекта "Утренней звезды", то он для меня очень важен по одной простой причине: за последние 10 лет такого не было. Были одноразовые выезды в День детей, 1 июня в рамках дня города, но такой мини-"Звезды" еще не было. То, что он прозвучит и будет интересен, - 100 процентов! Дело даже не во мне, а дело в том, что это будет демократично: маленькие деревни, города, Омск. Для меня абсолютно нет разницы, с кем ребенок занимается вокалом: со своей бабушкой либо учителем престижной специализированной школы при консерватории. Я надеюсь, что это прозвучит не только по области, но и по России. Я благодарен Виктору Ивановичу, моим друзьям из Омска – Андрею Ивановичу Голушко, с которым и велся разговор. Я Омск знаю давно, у меня здесь много друзей. И я очень надеюсь, что это не просто проект до Нового года.
