Её называли вдохновительницей, "декадентской Мадонной", а за крутой нрав с восхищением добавляли: "Дьяволица!". Всё это о Зинаиде Гиппиус - поэтессе, стоявшей у истоков символизма, одной из центральных литературных фигур Серебряного века. Она не боялась быть дерзкой и экстравагантной, её забавляли неодобрительные взгляды. Многие выходки Гиппиус обросли легендами, а мужчины и восхищались ею, и побаивались её. Но никто на самом деле не знал, что творилось на душе мятежной поэтессы.
Её брак с поэтом Дмитрием Мережковским - один из самых известных творческих союзов в истории России. Вместе они создавали новые идеи, впоследствии кардинально преобразившие русскую литературу. А общество "Зелёная лампа" в Париже, которое располагалось в их доме, стало прибежищем для русских эмигрантов - Бунина, Тэффи, Бердяева, Ремизова, Ходасевича.
Именно о личных переживаниях, желании достичь невозможного, творческих терзаниях и любовных драмах моноспектакль актрисы Ольги Постоноговой "То, чего нет" (16+). В очередной раз он прошёл на сцене театра "Студия" Л. Ермолаевой. Премьера постановки состоялась 2021 году, но с тех пор она не раз менялась, обрастая новыми деталями. Спектакль иммерсивный: небольшой зрительский зал располагается прямо на сцене театра. Сама актриса, которая выступила не только режиссёром постановки, но и сценаристом, рассказывает о жизни Зинаиды Гиппиус через её стихи, письма, дневники и воспоминания современников, и вовлекает в действие зрителей.
Нам удалось пообщаться с Ольгой Постоноговой и узнать, почему Зинаида Гиппиус просто заигралась, кого она любила на самом деле, что делать, если на сцене забыл слова и как не стать заложником одной роли.
- Ольга, вас знают в основном как актрису театра "Студия" Л. Ермолаевой, тем не менее свои спектакли у вас тоже есть. Например, постановка о жизни и творчестве мрачного Эдгара По "Никогда/Nevermore" (16+). Ещё вы руководите независимым театром "БЕЗ ТЕАТРА". А вашим первым режиссёрским опытом стала работа "То, чего нет". В какой момент произошёл щелчок: "Да, теперь я режиссёр, ставим спектакль"?
- У меня есть режиссёрское образование (Ольга сначала окончила Омский областной колледж культуры и искусства, а затем Алтайский государственный институт культуры, - прим. ред.). Но после выпуска я почему-то решила, что ещё не готова быть режиссёром и мне нужно вырасти профессионально, набраться жизненного опыта. И спустя 10 лет в театре Ермолаевой появился проект "Четвёртый четверг" - вечер, когда освобождается сцена для творческих фантазий актёров и режиссёров. И я решила попробовать себя: почему бы и нет.
- Как долго вас преследовала мысль поставить спектакль о Зинаиде Гиппиус? Это юношеская любовь к её стихам или просто восхищение эпатажной натурой поэтессы?
- Это определённо юношеская любовь. Когда я училась в колледже, тогда это была режиссура праздников. Наша мастер курса Ольга Леонидовна Марфина принесла сборник стихов Зинаиды Николаевны Гиппиус. Я читала её стихи, как и все на отделении, но не придавала им большого значения. А я была студенткой академии, мы читали стихи на занятиях по речи. Я взяла Гиппиус. Кстати, одно из тех стихотворений, что я тогда читала, вошло и в спектакль. И мне тогда педагог по речи сказал: "Где ты была четыре года?". Видимо, Зинаида Николаевна в меня, скажем так, попадает, близка мне как актёрски, так и режиссёрски. Ведь невозможно угадать, где она настоящая.
- Гиппиус играла на публику? Но где-то же она должна была быть честной.
- Казалось бы, в своих дневниках и личных письмах, где она должна писать абсолютную правду, Гиппиус должна быть настоящей, но выходит, что её "показания" даже там разнятся. Трудно разгадать, что из всего сказанного не является её игрой. Её личность - большое поле, где можно развернуться как режиссёрски, так и актёрски. Эту женщину сложно понять, она постоянно ускользает. Многие стихи, которые звучат в спектакле, использованы не в том смысле, который в них вкладывала Гиппиус. Например, строчки "Красным углём тьму черчу…" (стихотворение "Боль" 1906 года, - прим. ред.) на самом деле про революцию. Но после его публикации все посчитали, что оно про эротику, и его запретили. Я поэтому намеренно его выдаю в сексуальном контексте - кто знает, тот поймёт. А для остальных: "Прикольно, актриса с мужиками из зала заигрывает".
Я думаю, что Зинаида Гиппиус просто заигралась, запуталась в своём образе, в попытках прикоснуться к невозможному, в мечтах о той любви, которой не было рядом. По факту у неё была любовь, её муж - Дмитрий Мережковский. Но осознание, что он её единственная настоящая любовь, пришло к ней только после его смерти в 1941 году (Гиппиус пережила Мережковского на 4 года, - прим. ред.). Это же насколько нужно было любить человека, что у неё отнялась правая рука. Но при этом она всё время чувствовала себя одинокой. Она писала: "Я очень надеюсь, что когда-нибудь кто-нибудь меня поймёт". Вот что для неё по итогу было важно, но никто не понял. Вот она и создала образ: то, чего на самом деле нет.
- Какой-то непонятый гений.
- Она действительно создала себе некий образ, в котором жила. Гиппиус говорит, что она своя и божья. Скажем прямо, она умерла девственницей. От этого и в семье у них тоже был разлад, потому что та целостность брака без телесной составляющей (духовный брак иначе), о которой она мечтала, её не было, потому что муж это не принимал. У него были любовницы. Они с Гиппиус даже жили в разных комнатах. Может быть, если бы муж был таким же, она бы и не страдала так, не поглядывала на других мужчин, в ком тоже искала поддержку своим идеям. Кстати, она даже посвящала стихи одной из любовниц мужа, которая жила с ними.
- Но и Гиппиус влюблялась в других мужчин. Тому же критику Волынскому она пишет любовные письма. У неё была масса поклонников, да и своего тела и сексуальности она не стеснялась: встречала посетителей обнажённой или принимая в ванной, как вы показываете в спектакле. Как же в ней уживалось целомудрие и "игривая кошечка", соблазнительница?
- Она не воспринимала вообще секс в отношениях и в любви. Для неё это было низменно - это грязь, мерзость. Она много времени проводила в церкви, а в Петербурге у неё была отдельная часовня. Много стихов поэтесса посвятила богу и божественной любви. В своём дневнике она пишет, что хотела бы отделить мерзость от хорошей части своей души. Конечно, у неё, как и у любой женщины, возникали желания, физиологические потребности, но она презирала это и задавалась вопросом: "Нет ли во мне физиологической ненормальности?". Она предлагала своему любимому умереть вместе - что угодно, но только не секс.
- Но тем не менее постоянно провоцировала людей на фантазии своим поведением. Бросала вызов общественному пуританству.
- Она же наблюдала за реакцией людей на её поведение, это доставляло ей удовольствие. Она понимает, что ничего не будет, но другой человек-то уже попался. Ей, как женщине, конечно, это нравилось. Провокация и игра. Даже в одежде. Она носила мужские костюмы - и так прогуливалась по улице. В то время, когда девушки ходили ещё в платьях в пол, на ней уже были штанишки, гольфики, пиджачок.
- В спектакле вы рассказываете, что она носит платья. Исключительно белые. Олицетворение чистоты?
- В белом ходят только победители. Её кожа "другого цвета не переносит".
- Это попытка доказать что-то кому-то? Самоутвердиться в мире мужчин?
- Не думаю, что ей было нужно самоутверждаться. К тому же, она многих творческих людей вывела в свет, способствовала развитию их искусства, сделала их знаменитыми. И они долгое время были ей благодарны. То есть, несмотря на то что она была женщиной, в то время она имела большой вес в обществе.
- Вы сказали, что Зинаида Гиппиус вам близка. Как творческая личность или по женской натуре? Вы чувствуете в себе потребность показать свою дерзость, сделать что-то немыслимое и понаблюдать за реакцией людей?
- В меня почему-то попадают её стихи. Сегодня мы репетировали, и во мне внезапно по-другому зазвучало - я это заметила - стихотворение "Мосты". В силу своего личного опыта во мне оно по-другому сегодня звучит. Я начинаю его читать, и у меня прямо во время репетиции начинают идти слезы. Я такая: "Не поняла". Я это стихотворение люблю с колледжа, оно со мной уже 20 лет, от зубов отлетает. А я вдруг начинаю на нём реветь. Знаете, ни в Цветаевой, ни в Ахматовой - хотя меня, наверное, закидают помидорами - нет магии для меня: они простые.
Материал должен как-то соприкасаться с твоим жизненным опытом. Но опять же многое зависит от того, что и как преподнести. Как-то на этот спектакль пришла актриса Лариса Дубинина, а она ничего не знала про Гиппиус, но сказала: "Я тебе верю, я иду за тобой". Ей понравилось то, что она увидела. Как и многие люди, посетившие постановку, после спектакля она начала читать стихи и биографию Гиппиус. Её вообще не зацепило. А в театре - нравится.
- Моноспектакль для актёра - это новый этап его "взросления", шанс показать себя? Возрастает ли ответственность перед зрителем?
- Сложность моноспектакля в том, что нет возможности отдохнуть. Причём все время, пока идёт спектакль, - актёр ведь не покидает сцену. А я ещё и как режиссёр должна успевать отслеживать общую картинку, косяки, чтобы потом это подкорректировать. Я репетировала дома, здесь перед спектаклем и под конец постановки даже почувствовала, что начала заговариваться, единственный выход - обыгрывать это актёрски.
- Спектакль иммерсивный, вы напрямую взаимодействуете со зрителями, включаете их как героев в спектакль: кто-то танцует с вами на сцене, кто-то читает письма, кто-то зажигает свечу. Легко ли даётся этот выход из зоны актёрского комфорта?
- В этом и вся соль. Сегодня, например, было много интересных моментов. Когда я посадила перед собой девушку, которая должна была прочитать письмо, она мне вдруг шепчет: "Я не могу говорить". Одеревенел от волнения человек. И начинает показывать написанное жестами. А ведь нужно, чтобы сам текст прозвучал, и я уже начинаю как-то импровизировать, чтобы исправить положение. Люди разные бывают. И мужчины, которых я приглашаю на танец, бывает, встанут как вкопанные, и ты уже силой заставляешь их танцевать и думаешь: "Ты же умеешь, что происходит?". А бывают такие, которые начинают крутить и вертеть тебя. Когда я сегодня как обычно должна была передать спички, чтобы зритель зажёг свечу, зрительница уронила эту спичку. Я быстро потушила её ногой, чтобы никто не заметил. А у неё руки, когда я к ней подошла, ужасно тряслись. Я продолжаю говорить свой текст, а она параллельно со мной причитает: "У меня не получается!". Да что ж такое! (смеётся).
- Люди самые разные приходят: библиотекари, учителя, просто начитанные люди. Забавно наблюдать за теми, кто ходит очень часто, потому что они какие-то вещи уже знают наизусть. Есть один мужчина, который не пропускает ни одного спектакля. Он стихи наизусть уже знает: я вижу, как он повторяет за мной слова и кивает мне (улыбается). То есть у этого спектакля есть свой зритель. Я многих зрителей уже узнаю. Приходят поклонники Гиппиус, которые все стихи наизусть знают. И это самое страшное, потому что если ошибёшься, то сразу думаешь: "Они же знают этот текст, подойдут и скажут, что ты накосячила". У меня был такой момент, когда приходила женщина, которая диссертацию писала по Гиппиус. Мне было дико страшно. Я как будто экзамен сдавала. А она просто сидела и влюбленными глазами на меня смотрела.
- Вам больше всего нравится играть непростые истории, ориентированные на искушённого зрителя?
- Знаете, совершенно неожиданно для себя я стала любить сказки. Когда училась в академии, мастер курса нам всё время говорил, что детские сказки - это халтура, и с этой мыслью я пришла работать в театр. И так вышло, что из года в год я в них играю. Надо мной актёры в один момент даже начали смеяться: "Ты выращиваешь своего зрителя". Потому что у меня было очень много детских ролей в силу моей органики. В спектакле "Новогодние приключения колобка" (0+) я Лису играю, в "Бунте Бабы Яги" (0+) - Кошку, а в новом спектакле "Аладдин" (6+) я в роли Змеи.
- Как вам кажется, типаж помогает актёру развиваться или стопорит его?
- Это зависит от актёра прежде всего. Есть такое понятие, как роль на сопротивление. Это если мне дать роль, например, деревенской бабы. Я должна сразу менять пластику, искать какие-то новые жесты, пытаться быть более резкой, потому что я по природе своей плавная. А есть актёры и актрисы, которые, к сожалению, заложники своей природы. И какая бы роль им ни доставалась, они ничего с собой не сделают. Когда ты берёшь роль, непохожую на остальной твой опыт, то ты открываешь в себе новые актёрские грани, понимаешь, что ты можешь, чего не можешь, что надо доработать. Актёрская профессия - непрерывная работа над собой. Всегда нужно держать своё тело в тонусе: вокал, речь и хореография.
- Зинаида Гиппиус - личность неоднозначная, многослойная. Много ли у вас подобных ролей?
- Наверное, да. Но когда меня спрашивают про любимый спектакль, я всегда говорю, что это "То, чего нет". Я неосознанно сама себе создала любимую роль и любимый спектакль, где меня никто не контролирует и где я могу быть разной.
Фото: Елизавета Медведева
