В Индонезии сейчас реализуется пилотный проект в сфере экологии и цифровизации, над разработкой которого трудились омские айтишники компании Gems. Платформа Lautra, полностью работающая на российском ПО, объединяет экологические, навигационные и туристические данные. А также создаёт 3D-карту морского дна и прогнозирует изменения в экосистемах с помощью искусственного интеллекта.
Генеральный директор ГК Gems Алексей Дударев рассказал нашему изданию, в чём суть российско-индонезийского проекта, какие проблемы он решает, где ещё можно применить эту программу, а также о том, как работалось с коллегами из Индонезии. Поговорили мы и об импортозамещении, о разработке российского ПО и о том, можем ли мы выходить с ним на международный рынок.
- Алексей, ваша компания в Индонезии реализовала пилотный проект. Расскажите подробнее про него: с чего начинался, в чём его суть? И почему именно в Индонезии он был запущен?
- Экспортное направление мы развиваем с 2021 года. За это время наша команда посетила выставки и провела десятки встреч с потенциальными заказчиками в Мексике, Турции, Индии, Вьетнаме, Африке и Индонезии. Именно в Индонезии наши разработки вызвали интерес у представителей Министерства морского хозяйства и Министерства земель и имущества. Особенности Индонезии как островного государства (которое включает более 10 тысяч островов) не позволяют использовать традиционные европейские и американские решения. К тому же их долго и дорого адаптировать. Думаю, поэтому там обратили внимание на наше решение, технологию, которая за счёт своей гибкости позволяет в короткие сроки реализовать нужные задачи. Забегая вперёд, могу сказать, что мы с этим справились, пилотный проект реализован и мы рассчитываем на продолжение проекта.
- Какие основные проблемы в управлении морскими данными можно решить с помощью этой платформы?
- Главная проблема - это утрата территорий в результате воздействия ветра и морских течений. Деятельность человека нарушает естественный баланс, воздействуя на кораллы, мангровые рощи. Активное строительство ведётся вдоль прибрежных территорий, и необходимо его регулировать для соблюдения интересов устойчивости экосистем.
- Как происходит сбор, обработка и интеграция данных о море в одну систему? Какие источники данных вы используете и какие показатели учитывает система?
- Наша разработка в будущем может стать частью большого государственного проекта по наблюдению за территориями государства. Это включает в себя создание и вывод нескольких спутников дистанционного зондирования, исследовательские подводные аппараты для картирования морского дна, обширную систему датчиков, передающих информацию о таких параметрах воды, как температура, солёность и др., и конечно, традиционная уже беспилотная схемка и кадастровые работы, геодезические и геологические инженерные изыскания.
- Где ещё может применяться эта программа?
- При разработке практических сценариев, таких как автоматизация выдачи разрешения на использование земель или водных маршрутов, мы во многом опирались на наш опыт автоматизации градостроительной деятельности в России (сегодня в наших решениях в России формируется более 1 млн разрешительных документов ежегодно). Поэтому, в целом, основные технологии и сценарии их применения могут быть полезными для автоматизации любых процессов управления развитием территорий. Мы сами видим потенциал тиражирования нашего опыта на другие островные государства, например Малайзия и Филиппины.
- Сколько времени, сил и средств требуется, чтобы создать и реализовать подобные проекты? Аналоги этой платформы в нашей стране, в мире есть?
- В Советском Союзе велись системные исследования в рамках деятельности океанографических научных институтов, также есть проекты в Австралии, но вся эта информация служебная и достаточно сложно найти что-то конкретное. В 2013-2014 годах мне довелось участвовать в совместном российско-европейском проекте SEN4RUS по обработке спутниковых данных проекта Sentinel для целей градостроительного развития. Но там больший упор был сделан на проблемы городских территорий, такие как повышение температуры поверхности, запылённость, несбалансированное функциональное использования и другие, которые типичны для многих современных мегаполисов.
Что касается размера, то это комплексная инфраструктурная работа, оценить которую очень сложно. Для запуска подобных системных решений требуется полтора-три года и десятки, сотни миллионов долларов финансирования. Lautra интересна тем, что это попытка не только автоматизировать учёт хозяйственной деятельности человека, но и создать инструмент мониторинга гармонии между природными и антропогенными процессами. Необходимость подобных систем актуальна именно для Индонезии. Например, их столица Джакарта - сейчас первый кандидат на затопление. Активное использование грунтовых вод привело к серьёзной просадке уровня почвы, местами ниже уровня моря, и если Нидерланды эту задачу успешно решают более 200 лет, то для развивающегося островного государства это серьёзный вызов.
- Когда брала интервью у Дмитрия Ульянова (кажется, он как раз один из тех, кто работал над проектом в Индонезии), он упомянул, что там на ИТ-процесс смотрят немного иначе, словно двигаются в некоем хаосе. Как в целом работалось с коллегами из Индонезии?
- Конечно, велики культурные различия. Наверное, основное то, что, как и для многих жителей тёплого климата, процесс часто важнее результата. И здесь я могу их понять. У нас в России ты должен достичь результата, подвести итоги, поставить новую цель и бежать к ней быстрее и мощнее. Это и хорошо и плохо. Но когда достичь цели не получается, то начинается имитация деятельности и утрата смыслов. В южных странах иначе - в первую очередь главное - это удовольствие от совместной работы и сохранение смысла в деятельности. Однако роблема возникает в другом, оплату работы именно за результат никто не отменяет.
- Алексей, наша страна последние 10 лет идёт по пути импортозамещения программных и технических средств, и последние несколько лет активность в этом вопросе особенно высока. Об этом говорили и на последнем форуме "Проф IT". На ваш взгляд, насколько сейчас ИТ-отрасль готова работать только с отечественным ПО и создавать его?
- По отдельным классам ПО у нас хорошая база: САПР-системы, геоинформационные системы, сервисы для граждан, системы информационной безопасности. Однако если брать все виды ПО в целом, то невозможно создать всё на свете. С уходом из России Jet Brains мы практически не создаём свои средства разработки ПО мирового уровня. Очень многие современные решения создаются с использованием open source - компонентов, которые поддерживаются сообществом разработчиков со всего света. Доля разработчиков из России в них не очень высокая.Таким образом, тоже формируется своеобразная зависимость.
- У наших компаний есть всё необходимое, чтобы создавать собственное ПО, или всё же чего-то не хватает?
- Сегодня активно развивается направления блокчейна и Ai, и это не столько ПО, сколько вычислительные мощности. К сожалению, микроэлектроника у нас не развита. И здесь в России не просто отставание на десятки лет, а пропасть.
- Думаю, разрабатывать ПО исключительно для внутреннего рынка отечественным компаниям не особо интересно. В каком направлении сейчас лучше смотреть разработчикам, чтобы выводить ПО на внешний рынок?
- Классическая конкуренция с использованием общепринятых моделей распространения ПО очень затруднена из-за санкций. Мне видится, что сегодня возможная форма выхода на внешние рынки - это создание совместных предприятий в разной форме.
Убеждён, что востребованный продукт для широкого рынка может создаваться только в условиях конкуренции. Приятно, что такие продукты в отдельных сферах есть, так, например, мы используем отечественные решения в информационной безопасности, в системе управления знаниями и системе управления заявками, а также решения для видеоконференций.
- На ваш взгляд, насколько сейчас международный рынок готов принимать ИТ-проекты, разработанные в России?
- Наш опыт последних лет говорит о том, что там, где есть хоть какая-то конкуренция, скорее, не готов. Мировая экономика интегрирована в западную финансовую систему намного глубже - слишком много проблем с оплатой. Например, крупные компании Индонезии предпочитают хранить деньги в банках Сингапура, а те, в свою очередь, подконтрольны капиталу Великобритании. Это значит, что компания, в учредителях которой есть русский паспорт, в сделках участвовать не сможет.
Также наше государство не имеет почти никаких инструментов защиты капиталов и интеллектуальной собственности за пределами своих границ. Но, я надеюсь, это будет меняться, и мы можем многому научиться у наших глобальных оппонентов в части поддержки бизнеса. Первые "ростки" - это деятельность торговых представителей России и появление ИТ-атташе. Например, в Индонезии наше торгпредство поддерживало нас на встречах.
Изображения созданы с помощью Midjourney
