Владимир Дорохин

Владимир Нефёдович, все 20 лет демократической постсоветской России Вы участвуете в политической жизни города. Что Вы можете сказать о ее эволюции, и (насколько корректно может быть такое сравнение) когда жить интереснее – тогда или теперь?

На том же самом месте с ощущением развала.
Всё также льётся чья-то кровь,
И нынешним властям всё также власти мало… 

Общая оценка 20-летнего периода российской действительности — время потерянных возможностей. Потерять — потеряли, а ничего нового не сколотили. Оборона, авиастроение — потеряли даже то, что было, казалось, невозможно потерять, то, где мы были – лучшие! 

”

И теперь закупаем вертолетоносцы у стран НАТО. Такого позора мы еще не знали. Природная рента, например. Возьмите Норвегию, Венесуэлу, Саудовскую Аравию, другие страны — они имеют свои запасы нефти и газа, и хоть какая-то доля достается простому человеку. В Венесуэле бензин стоит на наши деньги 3 рубля, у нас — 23. Почему? В общем, вопросов и, правда, много. 

С отношением к власти все понятно, давайте обозначим место партии в Вашей жизни: Вы были коммунистом, были сами за себя, а потом Вы стали патриотом. Причем всегда к Вашей персоне отношение неоднозначное. Вам ставили в упрек ортодоксальность, называли предателем. Не обидно? И как бы Вы сами охарактеризовали собственный политический путь?

Мне за свою позицию не обидно. Те, кто называет меня предателем, пусть посмотрят на себя, когда в ноябре-декабре 1991 года прятались по кустам за разные движения и псевдо-партии, а мы с товарищами создавали российскую коммунистическую рабочую партию. Их близко не было там. Тот же нынешний руководитель Кравец решил возглавить левую народную инициативу. Машкарин из партии ушел. А коммунистическое движение тогда возглавили я и мои товарищи. Я никогда не был ортодоксом. В бытность работы в партийных органах я был первым партийным работникам, ставшим на партучет в первичную организацию трудового коллектива. Я хотел изменений, пытался изменить жизнь партии изнутри. У меня были хорошие учителя: Третьяков, Рыжов, Варнавский. У меня есть, во-первых, собственная самооценка, а во-вторых, есть документальная оценка моей персоны, которая сохранилась в архивах. Когда я был депутатом, я принял удар на себя, в том числе по бизнесу, по собственной семье, но я никогда не отсиживался. Может, как раз так и не надо было делать, но я искал любые пути усиления позиции компартии, я действовал, понимаете? 

А вот сегодня я смело могу упрекнуть КПРФ в том, что у них нет динамики. Они паразитируют на 70 годах истории и традиций. Они меня оклеветали, и в суде это было доказано. Кравец и Алехин по большому счету меня оклеветали и спрятались за свои мандаты, вступили в сговор со Шрейдером, чтобы решить свои частные вопросы. 

”

И в 2005-и они их и решили, с его помощью. Это чисто политическая коррупция, так только можно назвать методы, которые они использовали. Когда уходил Рощупкин, я стоял в резерве на выдвижение кандидата в мэры. Чтобы меня не выдвигать от власти, несколько раз к Кравцу и Куторгину – (они двое вели переговоры) приезжали Голушко, Грезин, Сватков, Белов. Во что бы то ни стало, нужно было, чтобы кандидатом стал Белов. За это деньги получили Кравец и Куторгин. Меня не выдвинули, поддержали Евгения Ивановича. Обещали места мне, Никитиной, Андрюшко. И всех кинули. Зато руководство тогда поимело деньги. Куда их направили — себе лично или на развитие партии, - остается тайной за семью печатями. В 2005 году, когда я был исключен из партии и нигде не состоял, они вновь никого не выдвигают, подписывают соглашение со Шрейдером. Из 6-7 условий этого соглашения 2 касались меня: закрыть уголовное дело о клевете в горпрокуратуре и решить в арбитражном суде в пользу обкома мой иск о доплате за «Красный путь». Шрейдер это все исполнил, хотя при этом сам просил меня работать в его штабе. И я работал, потому что не все активисты КПРФ поддерживали Шрейдера, и меня попросили с ними поработать, потому что меня знали и уважали. Вот если мы говорим о каких-то личностных качествах и поступках - упрекнуть себя мне не в чем. Со стороны, может быть, виднее. Мне и сейчас говорят, что не надо было быть поскромнее с губернатором, потому что в то время только у меня была аргументированная позиция. Сейчас он был бы рад получать правдивую информацию. Я работал открыто, не лукавил. Если были факты хищения средств, я имел смелость говорить об этом. История расставит свои оценки. К сожалению, в то время было очень много негатива в мой адрес, обыски на работе были, документы изымали. А у Кравца с Алехиным обыски были? Нет. Они жили спокойно. Никто из них не работал на производство. Все, что было создано мной, сейчас, простите, «похерено». А у меня есть опыт, я работал на разных коммерческих предприятиях, в 1992 году занимался торговлей, производством, одним словом, создавал. И сейчас пытаюсь что-то делать, предлагаю – от себя лично и от «Патриотов», участвую в выставках, круглых столах, свое мнение высказываю, пишу докладные записки с анализом собственных предложений. Наш партийный ресурс, конечно, меньше, чем у других. Сегодня в 4 избирательных территориальных комиссиях есть наши товарищи с правом решающего голоса. Мы единственные, у кого есть человек с правом решающего голоса в избирательной комиссии. Мы хоть и не парламентская партия, но зато активная. И это замечается, оценивается. 

По Вашему мнению, насколько вообще допустима и чем, как правило, объясняется кардинальная смена политических взглядов? Не получается ли так, что политики "уплывают" туда, где партийное русло удобнее?

Что касается меня, то никакой перемены взглядов не произошло. Я человек левой ориентации, «Патриоты России» - левоцентристская партия. Мне было легко — я не изменил своим убеждениям. Более 10 лет я занимался восстановлением партии, но в итоге-то в Москве мне прямо сказали, что если меня восстановят, то это будет удар по авторитету Кравца, а он — член Думы, ЦК. Мной пожертвовали ради дутого авторитета Кравца. Я на заседании центральной комиссии КПРФ прямо заявил, что Кравец — мерзавец, и если вам надо, чтобы руководителем омского отделения был мерзавец, то ради бога, но Омская область узнает, кто он. И в суде я доказал, что он мерзавец. Я за свои слова отвечаю, суд доказал, что Кравец — мерзавец и мошенник. А со мной и сейчас здороваются все — и партийные, и беспартийные. Но я согласен, что партийностью можно прикрывать свои мерзопакостные качества. Партия — это один из инструментов самореализации человека. Она помогает достичь тех целей, которые он не сможет достичь в одиночку. За 10 лет я объехал всю область, на встречи со мной собирались полные залы, я брал с собой группы поддержки - ансамбли «Старое кафе» и «Ночной визит». В мерзлых домах культуры собирался народ. Вспоминаю случай, когда в совхозе «Алексеевский» Горьковского района вечером в конце ноября пришел священник. Он немного со мной пообщался, задал вопросы и сказал потом: «Вот за него и будем голосовать». Он припомнил репрессии со стороны КПРФ, но все равно увидел динамику, увидел то, что человек идет по пути божьему (и такие слова были), и решил голосовать. Мне это было приятно. Принципы ведения таких встреч нарабатывается, нельзя просто зайти в зал и расположить его к себе. Нужно привлечь внимание какими-то приемами. Возможно, партийная, комсомольская и даже армейская практика помогли мне научиться находить общий язык с любой аудиторией. Когда работал в партийных органах, курировал прокуратуру, колонии, правоохранительные органы, спортивные и медицинские учреждения — всю организационно-партийную работу я знал, не раз бывал в различных трудовых коллективах. 

Мне приятно вести дискуссии. Но я признаю один недостаток за собой: иногда меня может «понести», а людям прошедшее может быть не очень интересно, они хотели бы уделить внимание сегодняшнему дню.

”

 Жизнь сделала инертными, равнодушными очень большой слой людей, в том числе молодое поколение. Как их растормошить? Мы же несем ответственность. Власть решает сиюминутную задачу удержаться, сохранить там количество депутатов. А перспектива-то упускается. Вот поэтому и надо объединять усилия. 

Вот вы же не имеете никаких дивидендов со своей политической деятельности, или это не так? Насколько мне известно, кормит Вас все же не политика, а бизнес. Которому, к слову, всегда удобнее быть ближе к действующей власти, но уж никак не в оппозиции, а Вы на «комплименты» Шрейдеру не скупитесь. Вполне логичный вопрос: зачем Вам вообще нужна политика?

Бизнес уже не кормит. А к Шрейдеру я отношусь объективно. Я его знаю с 1987 года, в горкоме я на него готовил кадровое дело для утверждения в должности председателя центрального райисполкома. В принципе, до последнего времени у нас были нормальные отношения. Он обещал не вмешиваться в выборы, хотя все равно это делал и поддерживал не меня. Но ему нужно отдать должное: Виктор Филиппович в ноябре-декабре в 1991 года, когда партия была запрещена, по моей просьбе предоставил актовый зал на 300 мест в здании администрации для проведения партийного клуба и создания российской коммунистической рабочей партии. Он ведь не побоялся. И когда я не был депутатом Заксобрания, я был единственным представителем от всех партий в составе совета при главе администрации Центрального округа. 

Шрейдер говорил, что губернатор его ругает за то, что меня к себе взял. У меня был опыт работы по КТОСам, жилищному комитету, проблемам округа, которые можно решать путем общественного компромисса. Мои советы тогда были нужны.

”

А разладилось все, когда ему понадобились голоса и поддержка любым путем от руководства обкома КПРФ, и он нашими отношениями пожертвовал. Заметьте, это сделал не я, а он. Будучи одним из руководителей регионального отделения партии «Патриоты России», я никогда не скрывал отношения к его политике. Мы писали предложения по частно-государственному партнерству, но нам не отвечают — не хотят вести диалог. Получается, там собрались самые умные, они все знают. Но раз так, почему ничего не решают. Мы открыто говорили, что кадровая политика, сложившаяся в Администрации Омска, ущербная. Идет дискриминация по национальному признаку. Это создал конкретный человек — Виктор Филиппович Шрейдер. Все руководство — граждане немецкой национальности. Меня это оскорбляет как человека, которому будто говорят, что самые умные — это немцы. Я и прокурору, и СМИ заявлял свою позицию: если у руководства собирается одна диаспора, то это ни к чему хорошему городу не приведет. Есть коррупционная составляющая, национальное чувство граждан оскорблено. Потому что зачастую ту же мэрию называют рейхстагом. Это же не мы придумали, это наблюдения и оценки жителей. Наша позиция не меняется. Я не могу его хвалить. В 2005 году он обещал снизить на 10% тарифы и не сделал этого. Сейчас идет «отмазка» от проблем города, нет диалога. Так же нельзя руководить городом. Во всех городах-миллионниках созданы советы политических партий при губернаторе, мэре. Наши Заксобрание, Горсовет — это перекошенное лицо демократии. Там представлены две партии — это гримаса: на один глаз косой, на одно ухо глухой. Так вы хоть выслушайте и учтите мнение других политических партий. Почему-то даже этот ресурс, который мы предложили и губернатору, не используется. 

Ходили слухи, что Шрейдера на случай исключения из «Единой России», готовы были приютить под крыло партии коммунисты. Как думаете, такое могло произойти?

Нет. Виктор Филиппович всегда чурался партийной работы. Он и раньше был не ходок на собрания компартии. Будучи главой Администрации округа он говорил: «Я хозяйственник». В партийной работе толку от него как с козла молока, впрочем, и как от многих других чиновников, которые своей партийностью прикрывают разве что свои делишки. Это стадное чувство, которое их в партию толкает — и Шрейдеру деваться некуда. При Советской власти его бы исключили. Он запутал народ. Почему мер никаких не принимается? Почему те, кто выше, закрывают газа и не гонят Шрейдера взашей? Ответов нет, и люди начинают сами домысливать: если он ворует, а его покрывают — значит, воруют вместе, значит все во власти такие. Оценки «Единой России» нет до сих пор, да уже и не надо, оценивать нужно было вовремя. Ложка хороша к обеду. Во время обеда можно щелкнуть ложкой нерадивого хлопчика по лбу. А обед прошел — и ложки нету. И все равно хотят чем-то воспитывать. Непонятно только чем.

У нас 7 общероссийских федеральных партий, из которых только, пожалуй, 2 воспринимают всерьез – ЕР – «держит» исполнительную ветвь власти, коммунисты, условно говоря, законодательную. Вас, как и справедливороссов, правое дело и.т.д. называют карликовыми партиями. Есть ли смысл бодаться с партийными гигантами?

Как говорят классики, мы должны быть умнее. Говорят: малые партии. Я предлагаю использовать оборот «непарламентские партии». Мы выполнили требования закона — численность более 100 тысяч, мы - партия федерального уровня, никакая не карликовая. Да и вообще, сегодня - «карликовые», завтра - партия, реально влияющая на политику. Мы и сегодня можем это делать, но нам пока многое не удается, а многое вовсе непозволительно. Но мы все равно пытаемся влиять. Партии, которые не имеют представительства в Заксобрании, Горсовете, - ЛДПР и «Справедливая Россия» - имеют ресурс в регионе выше, как он обеспечен наличием фракции в Госдуме. Им и государство платит деньги за голоса, а нам нет. Политическое неравенство партий — это неправильно. На подписях нас тормозят так же, как и меня на выборах мэра — ни одного документа мне не представили. Даже Избирательная комиссия Омской области возмутилась такими действиями. 

А все потому, что Шрейдер договорился с коммунистами, что на левом фланге никого не будет, и голоса коммунистов достанутся ему. А тут вылез я, да еще и с КПРФ-ным прошлым. Мы собрали 12 тысяч подписей (надо было 10) — нам сказали, что 2 тысячи недостоверны, но не представили никаких доказательств. 

”

Говорят: эта подпись недостоверна. Я привожу человека, который расписался, с паспортом и всеми его данными. Могу показать протоколы и решения суда. Таким образом, в Областном суде удалось отстоять 437 подписей. Выходит, ФМС все сфальсифицировала, потому что тогда были Шрейдер, Аллес (к слову о немецкой составляющей). Это дело легко решалось. Памятуя о том, что в декабре снова идти за подписями, я обратился в Федеральную миграционную службу, Прокуратуру области, чтобы провести проверку, по каким основаниям остальные подписи были признаны неверными. А в ответ — отписочки. Вот оно - «равенство» партий. Мы на старте уже неравны. Для сбора подписей нужен ресурс. У кого-то он есть: только зарегистрировались и курите бамбук, агитируйте, пока мы тут за подписями бегаем. В принципе, это нестрашно, потому что у нас есть сеть и подписи мы соберем. У нас есть программа «Едро-200 000» - политсовет принял решение собрать 200 тысяч подписей, от 5 до 10 тысяч в каждом регионе. Также есть цепочка: за каждым членом партий стоит человек 10, к сентябрю нужно только проверить их данные, и когда пойдет отмашка, эти подписи уже будут. Другое дело, как поведут себя некоторые уже названные ребята. 

Есть еще одна версия: дескать, маленькие партии обслуживают большие. В смысле партию большинства. Зелинский в интервью нашему сайту прямо так и сказал, что кто-то из Ваших (разумеется, не Вы) пожаловался ему на то, что «Патриоты России» (омское отделение) действует по указке секретаря регионального отделения ЕР. Что вы на это можете сказать?

Слушая высказывания Яна Зелинского нужно делать большую скидку — на его молодой возраст, запальчивость, амбициозность., поведенческий алгоритм, которому он должен соответствовать: «Все кругом негодяи, одни мы такие независимые!». Мы в пикетах как таковых не участвуем, потому что от них никакого толка нет и не будет. Был большой митинг с профсоюзами в 2008 году, мы там участвовали. Также митинг по ситуации в городе, где участвовала и ЛДПР и «Справедливая Россия», и «Единая Россия». Но это входит в нашу внутрипартийную политику — мы готовы хоть с кем объединиться, если интерес один! Я не читал интервью Зелинского, но на круглых столах он такого не заявляет. Мы отличаемся, в том числе от ЛДПР, тем, что мы предлагаем нечто более конструктивное, чем просто «поорать». Те же пикеты —нас часто приглашают, да мы не всегда идем, просто потому что это не наша форма, и мы заранее знаем, что это не поможет. А вот ЛДПР участвует. Взаимодействие — да, подчинение — нет. И тут, возможно, вам будет интересна наша позиция по Народному фронту: если мы где-то готовы сотрудничать, то здесь – нет.

Да, сейчас активно обсуждаются перспективы, в том числе и то, что «Патриоты России» могут войти в Народный фронт. На ваш взгляд, почему вообще Путин на это пошел, и какие перспективы вы видите – вообще и конкретно для себя, партии?

Народный фронт этот появился, как черт из табакерки. Все было спокойно: «Единая Россия» тихо умирала, в смысле теряла свой авторитет. И тут такой тактический ход. На тактику — все, на стратегию — фигушки! Мы не войдем в этот фронт, мы - самостоятельная структура. Народный фронт – это не что иное, как всероссийская мобилизация по спасению «Единой России», и ее возглавляет Председатель Правительства. Этим все сказано. Сам факт создания Народного фронта подтверждает девальвацию, «банкротство» «ЕР». Это происходит, хотя партия все еще остается правящей. Самое неприятное, что к этой всеобщей мобилизации принуждают. Посмотрите на последний пример — Российское аграрное движение. Типа, «Мы все вступим в этот фронт». Но посмотрите на сельское хозяйство, какие там кредиты. Для сиюминутной выгоды руководителей — это да. Вот несостоявшийся председатель «Партии дела» Бабкин. Программа, им предложенная, хорошая, он заявляет, что будет вступать в Народный фронт. А делает это для сиюминутной выгоды своего личного бизнеса. 

В Народном фронте проявилась как в зеркале вся действительность России - в идеологии, экономике и обществе. «ЕР» уже не в состоянии руководить, но не хочет терять свои позиции. Нужна поддержка масс, которой нет. Весь «Титан», Завод СК вступает. А куда вступают? Да и приходится туда вступать, потому что нужно спасать бизнес Сутягинских. 

”

Экономика и политика увязались в одном. Но мы, политики, должны анализировать ситуацию: кому это выгодно, какие могут быть последствия, что и кому это даст, чьи там интересы будут отстаиваться в первую очередь. Правящая верхушка осталась один на один со многими проблемами, которые она не решила. Вместо лозунга «Спасай Россию!» объявили «Спасай «Единую Россию»!». Мол, мы спасемся вместе. Вот наша оценка Народного фронта. Это бяка, придуманная для решения экономических, политических интересов власти. Самое плохое, что, как в старые «добрые» времена, пытаются запустить массовую истерию: если не успеете вступить, места кончатся. Путин, порой, проговаривается (тоже ведь человек): вступившие организации будут петь под дудку «ЕР». Партия исчерпала свой ресурс, пытается привлечь новый. И вот эти обещалки: вместе пойдем в Госдуму. Кто пройдет в Госдуму из тех, кто их поддержит? Это все сказки. Их впишут в списки –цатыми и сотыми. И все. Это делается перед выборами, это все политический фарс. Возможно, звучит жестко, но вот вам моя, считаю, что объективная оценка. 

Впереди выборные кампании разного уровня. Как, на Ваш взгляд, обстоят дела с подсчетом голосов? Вроде бы Омск не упрекают в махинациях?

Какая «отмашка» из центра пойдет — так и посчитают. Вот, например, результаты выборов в 2007 году по нашей партии: как на Сахалине было 0,94%, так по всей России и поставили. Неужели нигде не отличается? У нас были участки, где было по 11%, 27%. А выставили сахалинский результат, потому что была такая установка. В нашей области ряд партий подписал заявление о намерении создать координационный центр по контролю выборов в Госдуму, Заксобрание области, омский Горсовет, муниципальные органы власти и выборов Президента по трем направлениям, одно из них — контроль за голосованием. Подписали региональные отделения «Патриотов России», ЛДПР, «Справедливой России», общественный горсовет и независимый союз автоперевозчиков. Возможно, подпишут еще одно региональное партийное отделение и несколько общественных организаций. У подписавших партий не хватает ресурсов для контроля за выборами. Вот здесь можно объединиться — и мы сошлись, потому что поодиночке проблему не решить. Вторая проблема — мы негативно оцениваем создание Народного фронта, и расхождения в такой оценке нет. Поэтому мы заявляем о предоставлении своих политических партий как площадок для общественных организаций и беспартийных граждан, которые имеют свою активное позицию, но не хотят становиться заложниками «ЕР». Мы смогли объединиться — это же здорово. Создаем некий свой фронт: приходите к нам, высказывайтесь. И третий аспект — участие в выборах. Мы должны поднять как можно больше людей на выборную кампанию. 700 тысяч жителей Омской области не голосуют. Пусть они придут и проголосуют за нас. Не хватит всем места в «Единой России» и КПРФ. Добро пожаловать к нам. В общем, попытаемся провести такую работу, а там посмотрим, что получится. Понятно, что не все, кто не поддерживает нынешнюю власть пойдут в другие партии. Но мы предоставим им конституционное право выбора. На этом мы и стоим, этим и отличаемся. «Карликовые» партии более честны с избирателями в отношении выборов, чем «ЕР» и КПРФ. 

Говоря об этих самых грядущих выборах, особенно, что голосование и в ГД и ОГС будет проходить по партийным спискам – будет ли интересно? И какие у Вас планы и прогнозы?

Мы делаем прогнозы, но только по законам. Закон, к сожалению, для небольших партий создает препятствия не только по подписям. Вернемся к выборам в Заксобрание — там приняли такую схему по партийным группам, что нужно не менее 100 человек, чтобы участвовать в выборах. То есть я должен не просто собрать 100 активных человек, но и проверить их, оформить документы. А меньше закон не позволяет. Причем чтобы участвовать в выборах, кандидаты в разных зонах не должны повторяться. С одной стороны, это хорошо, а с другой, нам это сложно. То же касается Горсовета. Нам в принципе все равно — будь что будет, мы все равно в выборах участвовали и будем участвовать. Подписи собирать в любом случае. 

Это не суть важно, но, учитывая ситуацию в городе, шаг, предпринятый Заксобранием для урегулирования отношения, правильный, и я его поддерживаю. Возможно, это недемократично. Но демократичный путь привел к деградации законодательной ветви власти в городе.

”

Она не только деградировала, но и нанесла ущерб конституционному праву выбора всей избирательной системы. Ее поправили. Я всегда говорил: нельзя избирать депутатами директоров школ и главврачей. Они хорошие люди, согласен, но они самые зависимые от исполнительной власти и всегда будут идти у нее на поводу. В лучшем случае будут отстаивать интересы своих подчиненных за счет молчания о позициях по бюджету города, по действиям Администрации. Это следствие коррупции: «ты мне, я тебе». Все молча. А город голосит!