- Тебе 19 лет. Когда ты стала говорить о себе как о художнике?
- Я до сих пор не совсем могу говорить о себе, как о художнике. Скорее всего, только как о начинающем и ищущем свой путь.
- Как ты считаешь, художник имеет право "метаться" в поиске или нужно как можно скорее выработать свой почерк?
- Я думаю, что нужно идти туда, куда тебе действительно хочется. Я часто запрещала себе писать то, о чём уже писала. Хотя очень хотелось. Существуют какие-то похожие настроения, какие-то определённые, сложившиеся образы, которые ты начинаешь неосознанно генерировать, повторять. Раньше я этого избегала. Потом я начала позволять себе писать всё. Тогда у меня начало вырабатываться что-то своё. Я поняла, что мне ближе работы маслом. Когда ко мне приходит визуальный образ или концепция, которую я потом пытаюсь вывести в картинку, то чаще всего это тёмный фон и светлые предметы.
- Ты изначально продумываешь образы в своих работах?
- Нет. Изначально, ещё в 16 лет, я писала образы из своих снов. Поэтому они были абсолютно бессознательными, сейчас у меня тоже есть абсолютно бессознательные работы, которые я никак не могу объяснить. К ним чаще всего очень трудно придумать название.
- С появлением художественного опыта возникает больше уверенности или больше недовольства собой?
- Я заметила одну интересную вещь по поводу недовольства. Раньше, когда я испытывала сильные переживания, то писала буквально всё, чтобы крик наружу выпустить. Когда они улеглись в голове и в жизни настал спокойный период, я начала подходить к работе рациональней. Я могу адекватно их анализировать и выражать недовольство. То, что ты мог написать на эмоциях, ты начинаешь перерабатывать, подходить сознательней. С сентября по сей день я часто недовольна собой, мне не хочется выкладывать некоторые работы, но на днях я наконец-то начала писать новую. В такой же стилистике. В ней мне легче интерпретировать свои идеи. Но не факт, что я буду говорить так через пять лет.
- Считаешь ли ты, что сейчас твои работы становятся менее эмоциональными, если в них появляется больше рациональности?
- Не сказала бы. У меня есть работы довольно ироничные, например, "Полёт гормональный", "Суть" или какие-то скетчевые вещи. Они очень хорошо, как стикеры, разлетаются. Вот такие минималистичные, но очень содержательные вещи я начала делать, когда у меня был сильный поток. Я их очень много сделала за короткий период. Ты приходишь домой, в голове застряло какое-то слово или фраза, и ты буквально за пять секунд накидал концепцию. Это очень простая штука, но мне очень понравилось вырабатывать визуальный ряд абстрактного мышления.
- Насколько молодому художнику трудно начинать заявлять о себе?
- Я думаю, что если тебе есть что презентовать, если у тебя есть какая-то внутренняя уверенность и сила на это, если ты этого действительно хочешь, то есть возможности. Моя первая персональная выставка прошла здесь, в "Левой ноге". Не так давно это было, прошёл практически год.
- А если говорить про монетизацию творчества?
- Мне иногда прилетают предложения, мол, нарисуй там что-то для чего-то. Чаще всего это музыканты, которые просят сделать обложку для альбома. Я слушаю альбом, который ещё не выпущен и начинаю что-то ассоциативно рисовать. За это тоже платят. Приятно работать с такими вещами. Когда мою картину купили в первый раз, то это были абсолютно незнакомые мне люди. Этой работы ещё нигде не было. Я её забирала в багетной мастерской. Туда же зашла семейная пара. Они, судя по всему, искали картину в соседней галерее, но ничего не выбрали. Я их в шутку спросила: вы картины покупаете? Они ответили да, спросили, моя ли это картина. И купили её буквально за секунду!
- Как ты определяешь стоимость своей работы?
- Я бы не хотела указывать какую-то конкретную информацию, так как ценообразование - это очень сложно. Конечно, очень приятно, когда покупают работу, но это не самое главное.
- Расставание с картиной для тебя какое-то испытание? Можешь сказать, насколько тяжело прощаться с работами?
- Собственно, когда у меня незнакомые люди купили эту работу, я об этом не задумывалась. Видать, мне настолько сильно нужны были деньги, что было не жалко. Вообще, это иногда достаточно трудно. Зависит от значимости работы для тебя. Допустим, вот эту картину у меня хотели купить за пять тысяч, но я её не продала, потому что она мне очень дорога. Проблема иногда бывает в привязанности. Я стараюсь с этим бороться, у меня иногда появляется некая тенденция, что я хочу отказаться от всего написанного и начать заново. Это тоже даёт освобождение некое, и ты начинаешь делать больше намного.
- А отказаться от написанного - это как?
- Ну вот представь, ты наработал материал за какое-то количество лет. И ты просто берёшь и резко его продаешь, отдаёшь и начинаешь писать заново. Это даёт тебе некое освобождение. У меня подобное ощущение было в Петербурге, когда я жила там летом без своих работ. И мне не на что было сказать: ну вот тут я была хороша, а вот тут не очень. И это был такой, достаточно свободный акт, какой-то путь к развитию.
- Как бы ты описала людей, которые увлекаются твоим творчеством? С кем ты чаще всего ведёшь диалог о своих работах?
- У меня есть лучший друг, который пережил со мной очень многое. И вот с ним я могу посоветоваться, принять какую-то его мысль для себя или сделать вывод, возможно. Про аудиторию я не знаю. У меня нет такого, я не веду блог и не выставляю никаких историй. Я по факту выставляю работу, и всё. У меня нет потребности в медийности, но когда я получаю какую-то положительную оценку своей деятельности, то мне очень приятно. Ко мне иногда подходят люди, которые меня узнают. Меня это очень сильно удивляет, что подходят и говорят: классные работы. Однажды я просто стояла около университета, а ко мне подходит девочка и говорит, мол, у тебя хорошие работы. Мне так неловко стало, приятно.
- В твоём творчестве есть идеи, которые тебе бы хотелось показать?
- На самом деле тут сложно сказать о чём-то одном, так как я всё ещё пробую, пробую и пробую. Но я могу зацепиться, наверное, за идею свободы, за идею собственного выбора. За какие-то такие вещи. У меня есть работа с птичками. Птицы - сами по себе свободные, особенно журавли. Они, кстати, моногамны, и они танцуют в одиночестве. Для меня это тоже символ свободы. Муравей - это очень трудолюбивое создание. На картине он, несмотря на то, что его ждёт огонь, всё равно ползёт и сгорает, тем самым получая свободу. Ещё тут есть какая-то смелость не думать, что с тобой будет, а просто сделать выбор и идти дальше. Картина со стрекозой довольно интимная. В ней о духовной близости с человеком, неосязаемой. Я даже не знаю, как это передать. Есть в моей жизни потрясающий человек. И работа связана с нашей с ним историей.
- У тебя случался творческий кризис?
- Наверное, из всех вопросов это самый актуальный. Даже сейчас, когда я сюда шла, то у меня был некий скепсис касаемо себя. В сентябре мне казалось, что всё, что я делаю - бесполезно. И мне тогда хотелось просто от всего отказаться. Мне хотелось сделать что-то радикальное, я испытывала неприятные эмоции, во многом они были необъективные. Хотелось снести половину фото в соцсетях и прочее. Не для кого-то, а для себя, чтобы начать нарабатывать серьёзные вещи. За несколько месяцев я могла написать много работ, но мне просто не хотелось. Я считала их какими-то неполноценными, не до конца продуманными. Мне важна была именно концепция. Тут ещё, наверное, вопрос насмотренности. Как на свои работы, так и на чужие. Я люблю ходить на выставки, особенно в Петербурге. Очень нравится ходить в "Эрарту". Начинаешь смотреть на искусство очень активно, очень много. И вот как-то перевариваешь это и тоже хочешь творить. И тут есть два варианта: либо ты не знаешь, за что ухватиться, либо ты становишься очень критичным и понимаешь, что все идеи, которые ты надумал, не те, и надо подождать основную.
- Какой говорящий эпиграф ты бы выбрала для своей выставки?
- Это сложный вопрос, потому что мне кажется, что я смогу на него ответить только спустя какое-то время. Собственно, я сейчас нахожусь в преддверии какого-то нового этапа, поэтому не думаю, что смогла бы сделать персональную выставку ещё раз. Она бы повторяла моё прошлое, а я всё-таки развиваюсь. У меня слишком много изменилось внутри, думаю, что сразу такое выдать не смогу. Должно пройти какое-то время.
- Можешь ли ты сказать, что в чем-то находила вдохновение?
- Если говорить о самом начале, когда я начала писать что-то именно своё, это были опять же какие-то либо бессознательные образы, либо что-то, связанное с моими снами. Потом после того, как я сдала экзамен и поступила в университет, на первом курсе я начала писать какие-то более осмысленные вещи. У меня были какие-то концепты, состояние потока было бесконечным, я испытывала много эмоциональных переживаний, поэтому могу сказать, что они были источниками идей.
- Часто ли ты общаешься с омскими художниками?
- Я думаю, что в принципе, все люди, с которыми я общаюсь в Омске, - это творческое коммьюнити. Все мои близкие друзья находятся в других городах. На данный момент я живу на два города, поэтому, когда я приезжаю в Омск, мне остаётся только творчество. И я общаюсь либо с музыкантами, либо с художниками. Это мой основной круг общения, но не всегда это общение о творчестве. Например, у меня был опыт совместного создания стикерпаков. У нас были задумки, которые мы не могли реализовать, нам не хватило ресурсов. Это достаточно интересно, когда подхватывается идея и совместное творчество.
- А ты можешь сказать, что с каким-то художником у тебя творчество перекликается?
- Я, честно, даже не скажу. Я не видела таких художников, но уверена, что в мире есть что-то похожее. На прошлом интервью меня сравнивали с сюрреалистами, но в их работах слишком много деталей, а я хочу уйти в живописный минимализм, при этом неся в работе конкретную идею. Я не могу назвать это сюрреализмом. Меня вдохновляют многие, но мои работы с ними никак не связаны, никак не перекликались пока что. В Омске не видела похожего. Может быть, я о ком-то не знаю или кто-то о себе не заявлял. Я даже как-то пыталась найти в Pinterest работы, похожие на мои, загрузила туда свои работы, но не нашла.
- Можешь назвать стихотворение, с которым ты ассоциируешь свое творчество?
- Конкретного стихотворения не могу назвать, хотя мне ещё со школы нравится Пастернак, его стих "Во всём мне хочется дойти до самой сути…". Ещё мне нравятся тексты группы "Электрофорез". Я не могу соотнести их строки со своим творчеством, но они мне очень близки.
- Есть ли у тебя мечта?
- Думаю, что какой-то долгосрочной мечты у меня нет, я предпочитаю находиться в некоем процессе, ощущать себя здесь и сейчас. Пытаться что-то вобрать из текущих реалий. Мечтать – безусловно, хорошо. У меня есть какие-то определённые планы, и мне бы, конечно, чего-то хотелось, но нужно всегда держать в голове, что не всё идёт по сценарию. Всё, что зависит от тебя - это то, что ты можешь двигаться, помогать себе пережить некоторые события и сохранить ментальное здоровье.
Автор: Диана Лолаева
Фото: Елизавета Медведева
