"Русский дневник" Джона Стейнбека (с фотографиями Роберта Капы)
Стейнбек и Капа не лезли ни в политику, ни в идеологию. Они ехали в Россию, чтобы узнать, как здесь живут люди. Им было интересно, как одевались женщины, что продавалось в магазинах, чем интересуется молодёжь, какая тут еда и машины.
Сострадание, любознательность, человечность - вот что есть в этой книге. А ещё - чутко уловленный момент советской истории. Вот из руин сталинградского подвала выходит опрятная девушка, поправляет причёску и бежит на работу. Вот беседуют фронтовики, и все их разговоры - о пережитых боях. Вот лётчики при пересадке оставляют самолёт и пассажиров и бегут к морю купаться. Вот муж с женой под дождём строят дом. Потому что прежний сожгли немцы, и до зимы надо успеть поставить крышу. Вот железные лица рабочих Сталинградского тракторного завода, на котором продолжали собирать танки под обстрелами немцев, а в 1947-м году уже собирали трактора и одновременно восстанавливали здание. А вот деревенские девушки, из которых ключом бьёт невероятная энергия. Днём они работают в поле, а вечером танцуют друг с другом до упаду (парни погибли на войне). Вот мальчик у братской могилы, который каждый вечер приходит к "своему папке", и девочка, пережившая ужасы войны и потерявшая рассудок.
Стейнбек и Капа рассматривают коллекцию подарков, присланных Сталинграду правительствами разных стран, и находят её издевательской - какие-то копии мечей, грамоты с высокопарными словами и неуместные медали, когда люди живут в подвалах разбомбленных домов и разбирают завалы руками: "Мир награждал Сталинград фальшивыми медальками, а ему было нужно несколько бульдозеров". Здесь много-много таких штрихов, точно подмеченных моментов. Стейнбек фиксировал их в тексте, Капа - на плёнке, и их тандем выдал удивительный по правдивости и силе документ.
Дух русской стойкости, надежды ("если какой-нибудь народ и научился жить надеждой, извлекать из надежды энергию, то это русский народ"), жизнелюбия, какой-то невероятной силы и масштаба чувствуется через строки "Русского дневника". В Америке его назвали поверхностным. Стейнбека обвиняли в сговоре с коммунистами. И, в сущности, эта книга не сильно повлияла на восприятие русских американцами. Но я думаю, что нам сейчас очень полезно читать такие книги, чтобы знать, какой мы народ, какими были наши дедушки и бабушки и что было на нашей земле.
"Обращение в слух", Антон Понизовский
Понизовский, будучи журналистом, собирал эти интервью для телепроекта. А потом сделал из них книгу. И книга получилась очень любопытная. Отдельное удовольствие - читать откровения простого народа. Так знакомы эти ситуации, рассуждения, речевые обороты. Очень похоже говорят в моей родной деревне.
Но помимо рассказов "народных" есть ещё художественная часть - собственно рассуждения о русской душе. Споры ведут четыре человека, застрявшие из-за непогоды в швейцарском отеле. И это, в общем-то, очень по-русски: рассуждать о родине в тёплом, уютном, прекрасном местечке. Так делали многие наши классики - Пушкин, Достоевский, Горький, туда же отправляет автор и своих героев. Кстати, Достоевский в романе встречается довольно часто - есть прямые отсылки к его произведениям, с цитатами (и как актуально-то всё, что он писал тогда!), и есть рассуждения по поводу самого Достоевского, довольно беспощадные, честно говоря… Роман этот не только и не столько о "русской душе". Он о жизни, о войне, о мужчинах и женщинах, о нищете и боли, о радостях и надеждах. Очень жизненный роман.
Конечно же, книга не даёт ответов, окончательных выводов о том, что же такое "русская идея", "русская душа". Но для меня она ценна не ответами, а вопросами, которые задаёт. Кто-то увидит в этих рассказах нищету, пьянство, разгул, ненависть и беспросветность. А кто-то - общность, любовь, всепрощение, великое терпение и принятие. Кто мы, русские люди? Что нас ждёт впереди, во что мы верим, куда идём?
"TERRA TARTARARA. Это касается лично меня". Захар Прилепин
Прилепин пишет про современную литературу. А мне сразу вспомнились все эти блогерши, показывающие нам красивую жизнь, "веру в себя" и в то, что "я достойна". Все эти барышни-психологи, обучающие с помощью аффирмаций, карт желаний и прочего набора "стёклышек". Мне всегда казалось, что они (и многие их последователи) живут так, будто нет ни смерти, ни страдания. Но я думаю, что и жизни в этом тоже нет. А есть большая игра в жизнь.
Поэтому очерк "К чёрту, к чёрту!" хочется целиком перепостить во всех социальных сетях. Это про теперешний повсеместный страх настоящего, "потому что за настоящее нужно отвечать жизнью": а "жизнь надо прожить так, чтобы никто не сказал, что наши цветные стёклышки, наши пёстрые ленточки и радужные камешки являются чепухой. Не говорите нам этого, а то будет мучительно больно, как при ампутации. Жизнь надо прожить так, чтобы никто не объяснил всем существом своим, что есть и страсть, и почва, и судьба, и сквозь это спазматически, в бесконечных поисках пути, рвётся кричащая кровь, иногда вырываясь наружу".
Ещё очень зацепил очерк про Советский Союз: "Он дал мне всё, что было нужно, и никогда не делал вид, что меня нет"; "Усталая страна смотрела на всех нас сверху, и во взгляде её не было ни жестокости, ни отчуждения". С болью Прилепин пишет о том, что происходило со страной в 90-х: "Слово "русский" было ругательным полтора десятилетия!". "Вы не оставили ни единой целой косточки в нашей национальной истории, вы поглумились над каждым трупом, вы станцевали на каждой святыне, вы Красное знамя моей Победы выбросили вон, потом не удержались, выбежали вслед и ноги о него вытерли".
Говорит и пишет Захар о том, что дорого, о том, что болит. И пишет-то как: и зло, и нежно, и жёстко, и тепло. Какая-то магия, какая-то ясность и точность есть в его слоге. И много-много жизни, энергии и мягкого юмора. Очень нужный сейчас писатель.
* * *
На нашем сайте вы можете найти подборки книг на любой вкус. Подробные рецензии Александры Макаровой на представленные книги, вы можете найти в официальной группе автора "Влюблённые в книги" во "ВКонтакте".
