21 ноября в российских кинотеатрах состоялась премьера мелодрамы "Эра" (18+) - фестивального хита режиссёра Вениамина Илясова. Наш город оказался в числе тех, где прошли специальные показы, и картину лично представили Вениамин Илясов и исполнительница главной роли Марианна Шульц. Мы поговорили с режиссёром и узнали, почему фильм вышел только спустя 5 лет после написания сценария, а сам сценарий не остался в столе, как предыдущие две его работы.
- Вениамин, в одном из интервью вы сказали, что сценарий "Эры" был написан ещё в 2018 году, а сам процесс был сложным. Что тормозило, почему не писалось?
- Сценарий я написал в 2019 году, но тут цифры не имеют никакого значения. Главное - путь, который ты преодолеваешь, и выдерживаешь ли ты эту дистанцию. Вот что здесь главное для начинающего режиссёра. Я бы не ставил вопрос так, что что-то тормозило этот процесс и не писалось, потому что когда тебе есть что сказать, то оно и пишется. Неважно как, сколько и почему. Если есть идея и какая-то мысль, ты её просто формулируешь. Но, с другой стороны, тормозило ощущение, что это опять никому не нужно, поскольку это был уже третий сценарий. И просто надо было как-то добить эту всю историю, постепенно добираться вверх по ступеням. И либо ты будешь сброшен, либо продолжишь свой путь. Но как-то всё случилось с третьим сценарием, ему просто повезло. Два остальных писались в стол.
- Какие истории были в первых двух? Может, пришло время их достать?
- А в принципе то же самое. Да, там были совершенно другие истории, но я тут краем глаза посмотрел второй сценарий, предыдущий, и, собственно, это вся та же самая история - женщина идёт. Но они все актуальны, потому что одно и то же место действия и время действия. Во главе стоит женщина. Пришло ли время достать? Нет, они должны остаться в столе. Это была проработка и оттачивание какого-то сценарного мастерства, такта, ритма и слова.
- Вы говорили, что у вас был незакрытый гештальт - стать режиссёром. Как давно вы мечтали о собственном фильме? Это мечта детства или пришли к ней уже в осознанном возрасте?
- Мне повезло, что я сразу понимал, кем хочу быть, это даже не обсуждалось. С 7 лет я понимал, что буду кинорежиссёром. Как давно мечтал о собственном фильме? Это вопрос в детстве я себе не задавал, но о собственном фильме начал думать ещё в институте. И главное - о том, что я хочу сказать и о чём. Как-то я ехал в метро, напротив меня сидела женщина в юбке, на каблуках, с помадой, у неё рядом стояла сумочка. К ней подсел мужчина, и так получилось, что сел на ремешок от этой сумочки. Женщина отчаянно выдернула этот ремешок из-под него. Это меня так потрясло - вот она, эта недолюбленная женщина. Это моё. Это было каким-то щелчком, наверное, я чётко это помню. Тогда я понял, что именно это и нужно делать, вот эта та самая мечта с детства. А ещё раньше, наверное, на меня повлияли женщины в моей семье. Несмотря на то что ровным счётом было одинаково мужчин и женщин, но женщины были настолько влиятельны и сильны, и занимали собой всё пространство в доме, что у меня не было шансов и не было вариантов. Я воспитан этим.
- Вы говорили, что фильм вдохновлён личной историей. Не страшно было доверять зрителю личное?
- А тогда будет нечестно. Ты полностью осознаёшь степень откровенности. И ты подписываешься под всем. Ты должен знать, на что ты идёшь. Если это не личное, тогда что? Рана должна кровоточить, мозоль должна натирать. Тогда это больно, тогда это трогает, тогда это работает, а иначе нет смысла.
- Ваш идеальный актёр, как для режиссёра, - какой он? Отсылки на Сергея Параджанова, Педро Альмодовара, Уэса Андерсона и Киры Муратовой, о которых пишут почти в каждом описании к фильму, осознанные или надуманные?
- Идеальный актёр - доверяющий и неизвестный актёр. У Альмодовара и Уэса Андерсона я ничего не видел. Параджанов и Муратова - это просто мои апостолы, о которых пишут почти в каждом описании фильма. Осознанные или надуманные. Но кто это пишет? Кто эти люди? Зачем? Мне непонятно. Во-первых, конечно, это большой комплимент. Я не могу сейчас назвать тех режиссёров, которых я терпеть не могу, и, слава Богу, с ними не сравнивают. По-моему, прекрасная компания. Вообще, мне кажется, здесь работают другие законы. Кто-то, может быть, из обиды сравнивает, кто-то из непонимания вообще, для чего это всё нужно. Но мне кажется, это так по-доброму. Кинокритик Стас Тыркин хорошо сказал о том, что видно, что ты делаешь. Просто преклонение и оммаж двумя-тремя кадрами, но не более. Тут нет какого-то подражания - здесь просто есть восхищение. Поклон - главное. И это не самые последние люди в кино. Так что, наверное, нужно сказать спасибо, что сравнивают с такими. Хотя, я повторюсь, никакого повтора нет.
- Судя по трейлеру, кино получилось достаточно натуралистичным. Или это иллюзия, которая должна создаться у зрителя? Насколько фильм метафоричен?
- Не нужно судить кино по трейлеру. Натурализма там нет от слова совсем. Это очень иллюзорная история, придуманная от и до. Я пытался просто создать всеми силами свой мир, мир, в котором живут мои герои. Их очень много, они разные, и все друг с другом связаны, объединены одной какой-то историей, которая должна создаться у зрителя. У зрителя создаётся впечатление о фильме, а не о трейлере. Насколько фильм метафоричен? Я бы не сказал, что он метафоричен. Нет, это немножко другое. Вы меня спрашиваете про круглое, а я хочу сказать про солёное.
- Был ли какой-то момент во время съёмок, когда вы видели кадр и говорили: "Вот сейчас больно, чувствую"? Может, вспомните самую запоминающуюся, затронувшую нутро, сцену.
- Я могу вспомнить первый съёмочный день, когда всё ушло в урну. Это была какая-то жуткая истерика, я не понимал вообще, что происходит. Мы поставили сложную сцену в самый первый день - всё полетело в тартарары, и мне кажется, только один кадр попал, какой-то заявочный с первого съёмочного дня. Я его никогда не забуду. Самая запоминающаяся сцена - та, где мать с сыном выгоняют из ресторана, и она вынуждена пробираться через столовую, через смрад, гарь и пыль, которые на кухне, через танцующую толпу весёлых, разгорячённых людей, ничем не обременённых. А мать в это время проживает свою жуткую историю, свою судьбу. И всё это было снято одним кадром. И вот там меня действительно тронуло. И эта история сработала. Эта сцена сработала.
- У фильма уже богатая фестивальная история. Для вас важна оценка вашей работы критиками, коллегами, зрителями?
- Я даже не знал, что у фильма богатая фестивальная история, если честно (улыбается). Конечно, приятно, когда тебя хвалят. И приятно, когда тебя критикуют, но конструктивно. Я думаю, "Эра" - это не тот фильм, про который должны писать. Нам немножко с этим не повезло. Да, оценка зрителями, безусловно, это очень важно. Как правило, ты в первую очередь снимаешь фильм для зрителей, в меньшей степени для критиков. А из коллег... вы знаете, я ни с кем не общаюсь из коллег. Я вообще мало куда хожу, и у меня практически нет друзей.
- Почему первоначальное название фильма "Тоска" в итоге не взяли?
- Это было рабочее название, но я подумал, что навряд ли кто-то пойдёт на "Тоску". Собственно, на "Эру" не идут, на "Тоску" точно не пойдут. Появилось более поэтичное название. Я считаю, что это был хороший выбор. Тоска осталась в фильме, сцена с тоской осталась. Пускай там и будет.
- Ваш фильм - для чего он нужен зрителю и нужен ли вообще?
- Во-первых, ты делаешь кино для зрителя, а не для себя. Но есть люди дающие, есть - принимающие, есть продавцы цветов, а есть те, кто их покупает и дарит. Кто-то строит рельсы, по которым должен поехать поезд. У меня есть что сказать. Быть может, моя мысль не новая, но я её показываю под другим углом и с другим фокусом. Нужен ли фильм вообще? Но если говорить так, то мы можем снова оказаться в пещере и рисовать наскальные рисунки. Так получилось, что есть запрос. Есть запрос на кино, которое мы сняли, на нашу историю. Это видно по отзывам зрителей, когда женщины выходят с заплаканными глазами, потому что их это тронуло, потому что это важно и это нужно. И это счастье, что нет равнодушных. Я скажу так: идите в кино, смотрите кино и делайте кино.
Фото: Илья Петров
