Огненно-рыжая женщина, которая уже не помнит, каково это - жить для себя. В её жизни есть только сын, прикованный к инвалидному креслу, и нет ни любви, ни работы, ни уверенности в завтрашнем дне. Но она отчаянно ищет своего человека, которому сможет довериться, с которым наконец почувствует, что умеет жить. Это сюжет фильма "Эра" (18+) - его 21 ноября представили в Омске режиссёр ленты Вениамин Илясов и исполнительница главной роли Марианна Шульц.
О том, как получить главную роль, повязав платочек на голову, об эмоциональной яме после съёмочного периода и почему актёру в профессии мешает чувство собственного достоинства "Омск Здесь" рассказала актриса театра, кино и озвучивания Марианна Шульц. А о том, как создавался фильм и что вдохновило режиссёра Вениамина Илясова на его создание, читайте в нашем интервью.
- Марианна, расскажите, пожалуйста, как вы стали главной героиней "Эры". Когда к вам попал сценарий фильма, чем он вас тронул, о чём сразу подумали? Были ли сомнения?
- Когда-то очень давно на каком-то фестивале в Мурманске я познакомилась с продюсером картины Татьяной Петрик и сказала, что мне не дают играть женских судеб. У меня мало любви, мне всё время дают играть каких-то странных тёток, директора школы, мать главного героя. Все они без судеб, и мне надо их фломастером раскрашивать. И я сказала, что если кто-нибудь когда-нибудь предложит мне любовную историю, то он выиграет самый главный приз, потому что это именно я и есть - любовь.
Вениамин долго искал главную героиню, даже собирался ехать искать в Грузию и в другие страны. Может быть, это была бы бразильянка или литовка (смеётся). И Татьяна случайно наткнулась на мою фотографию, вспомнила про меня, может быть, тот наш разговор, и предложила Вениамину встретиться со мной. Сначала мне прислали сценарий, потом мы встретились. Он попросил меня повязать салфетку на голову, как платочек. Я её повязала, и вроде как он меня и утвердил (улыбается). Ну это, в общем, такая сказка: я искала его, он искал меня. Я нисколько не сомневалась, потому что сценарий, который я прочитала, абсолютно про мою маму. И мне хотелось отдать ей долг и, может быть, в чём-то разобраться. Конечно, у меня не было сомнений, потому что это была главная роль, а я её ждала.
- В чём трагедия Эры, на ваш взгляд, почему она такая, какая есть? Это проблема женского кризиса бальзаковского возраста? Она отчаянно ищет любовь, просто друга или безопасность?
- Мне не кажется, что это трагедия, мне кажется, это жизнь. У нас есть щемящее чувство - встретить всё-таки свою половинку, как говорится. У нас нюх настроен так, и неважно, в каком возрасте это происходит. Это может быть и в 70 лет, и в 14, и в 12. Нас всё время преследует чувство любви. Бесконечно. А если это трагедия - прекрасно, одна из сложнейших жанровых историй. Пойди, сделай трагедию! Это такая античность.
- Как вам кажется, внутренняя проблема Эры близка каждой женщине? Как думаете, её история близка каждой женщине вне зависимости от поколения?
- За всех женщин не берусь отвечать, но, мне кажется, это вообще свойственно человечеству - всеобщее желание любить. Я так чувствую. И поэтому я буду счастлива, если моя роль пробудит в женщинах какие-то чувства, и сердца людей отзовутся на эту историю (улыбается).
- Живописность Тамани как-то влияла на ваше восприятие роли, помогала ли общая атмосфера, настроение природы передать драму Эры?
- Тамань была так прекрасна! Это, конечно, был бонус, что мы там ещё и работали. Плюс у нас в кадре иногда плавали дельфины, происходили природные явления: и сносило всё, и заносило, и ливни шли. Чего только там не происходило! И особо отмечу людей - у меня был прекрасный водитель Эдуард, которого я до сих пор не могу забыть, он в моём сердце навсегда останется. Я с ним на связи до сих пор, для меня это люди с другой планеты.
- Принесли ли вы в роль что-то своё, чего не было в сценарии?
- Конечно, я же играла своими кишками. Но Эра - это всё равно собирательный образ. В ней очень много от моей мамы, от насмотренности на советское кино, на женственность. Ну а так как это всё мои кишки, то, соответственно, много чего есть и моего (смеётся).
- Как воспринимаете свою героиню, что чувствуете к ней. Были ли, может, эмоционально тяжёлые моменты во время съёмочного процесса?
- Съёмки были неимоверно сложными со всех сторон: эмоционально, профессионально. Это была... непростая история. Я специально попросила поселить меня одну в гостинице, не со всей группой. Потому что я сначала жила с режиссёром за стенкой, а потом поняла, что, наверное, нам нужно реже встречаться: наша жизнь начинала перекликаться с творчеством, и это неправильно.
Самым сложным для меня был, наверное, сам процесс подготовки к съёмкам. Моральная подготовка, внутренний уход от себя и перевоплощение. Но это всё прекрасно, потому что через преодоление, как мне кажется, и приходит что-то настоящее. Как говорится, чем хуже, тем лучше. Но думаю, что всё самое плохое началось после съёмок. Ты от бесконечного труда, какой-то сердечной привязанности ко всему, вдруг падаешь в эмоциональную яму, вдруг какая-то пустота, никому ненужность, и вообще чувствуешь, что всё бессмысленно.
- В каком фильме вы никогда не согласитесь сняться? От каких сцен откажетесь?
- Не знаю, всё-таки мы проживаем свою жизнь в кадре. И эти минуты, часы, дни - у кого сколько, картины, бывает, снимают годами, - всё остаётся на экране. Кино забирает у тебя человеческую жизнь. Но не могу сказать, что я готова до сих пор её отдавать. Я не знаю, что бы я не могла не сделать в кадре. Вообще в этой профессии могут быть только люди, у которых нет чувства собственного достоинства и которые не брезгливы. А я как раз-таки брезглива, и, по-моему, у меня есть чувство собственного достоинства, - нам таким всегда очень сложно. Но профессия есть профессия, и я несколько раз снималась голой, не только в этой картине, хотя в "Эре" всё как-то живописно, да и скрыто. Для зрителей там, скорее, всё таинственно. То, что связано с насилием, злостью, агрессией, пока я ещё не играла и вряд ли, наверное, соглашусь. Несколько раз мне приходили сценарии с ролями, когда женщина болеет, потом умирает. Вот это тоже для меня сложные вещи, тонкие. Я не соглашаюсь.
- Многие узнают вас не только по кино и театру, но и по вашему голосу. Как начался ваш путь в озвучивании? Каково дарить не только свой голос, но и эмоции другому человеку?
- В 1992 году я снималась у французского режиссёра Жан Люка Леона в фильме "Московский трамвай" - о том, как выходит из депо трамвай. Люди входят в него и выходят. Трамвай едет через Москву, перекликаясь с человеческими судьбами. У меня там была история любви с Евгением Мироновым, мы играли эту любовную историю. Там же снималась Мария Сергеевна Виноградова - великая актриса, актриса дубляжа, с которой мы очень подружились. Она меня и позвала попробоваться у своего зятя Леонида Белозаровича в сериале "Беверли Хиллз 90210". Я попробовала, меня утвердили, и таким образом я попала на озвучку. Мы писали на двух микрофонах - мужской и женский голоса. Там были прекрасные, величайшие актеры старой школы: Таня Весёлкина и Люда Шувалова, сам Леонид Белозарович и Борис Быстров. Мы работали два года, по два дня в неделю писали, с 10 до 18, три серии в день. Это была школа, которую не придумать. Мария Сергеевна со своей лёгкой руки и лёгкого сердца подарила мне такое чудо - чудо дубляжа.
Прошло два года, и мне стали давать другие озвучки. Тогда в 90-х годах кино не было, а мы только вышли из института, было большое вспоможение: как денежное, так и просто профессиональное. У меня был крен в другую сторону. Всё-таки озвучка - это несколько другая профессия, требующая совершенно других навыков. Не каждый артист может даже сам себя озвучить, не то, что других. А сейчас я преподаю в ГИТИСе как предмет работу с микрофоном.
- Вашими голосами говорят Кейт Уинслет, Моника Белуччи, Одри Тоту. Что вас роднит с этими актрисами: интонации, характер, подача? Кому-то из них отдаёте предпочтение?
- За мной закреплены Кейт Уинслет, Моника Белуччи, Джулия Робертс, я пишу ещё много других разных прекрасных актрис, где-то могут меня не позвать, но в 80 % - я (улыбается). Наверное, больше всего я люблю работать с Кейт Уинслет. Плюс я её очень рано начала писать и теперь мы шагаем с ней вместе. Иногда опускаясь, иногда взлетая. Как-то вот она мне ближе всех.
- Если бы нужно было всё-таки сделать выбор и остановиться на чём-то одном (кино, театр, озвучивание), что бы вы выбрали и почему?
- Выбрать между театром, кино и озвучанием невозможно. Это совершенно три разные вещи. Разное требуется в работе. Это, как знаете, когда на ёлке три игрушки висят, ну, не выберешь первую, вторую или третью. Вот три висят и висят. Такой вот от меня привет к Новому году (смеётся).
Фото: Илья Петров
