Что значит бояться Вирджинии Вульф? 26 и 28 января спустя несколько десятков лет знаменитая пьеса Эдварда Олби вновь возвращается на сцену Омской драмы. "Не боюсь Вирджинии Вульф" - это история одной ночи, полной острых диалогов, психологических игр и болезненных откровений. Джордж (Александр Гончарук) и Марта (Анна Ходюн), муж и жена с напряжёнными отношениями, приглашают в гости молодую пару - Ника (Егор Уланов) и Хани (Мария Макушева). За дружеской беседой развернётся настоящая эмоциональная бойня, где вскроются старые раны, обрушатся иллюзии и обнажится тотальное одиночество. Мы пообщались с режиссёром спектакля из Санкт-Петербурга - Константином Соей, и артистами Анной Ходюн и Егором Улановым. В чём секрет названия, зачем заглядывать в самые тёмные уголки человеческой души и какую роль во всём этом играет ребёнок, которого вроде бы и нет. Художественный руководитель спектакля - Роман Габриа, известный омским зрителям по спектаклям "С днём рождения, Папа!" (18+) и "Похороните меня за плинтусом" (16+).
- Название пьесы Олби в оригинале является остроумной игрой слов. Нужно ли дать зрителю этот ключ к пониманию истории?
Константин: Игра слов, заложенная в названии, связана с песней из известного мультфильма "Три поросёнка" 1933 года - "Who’s Afraid of the Big Bad Wolf?" ("Нам не страшен серый волк").
Так вот Олби, по легенде, увидел на зеркале в колледже фразу "Who’s Afraid of Virginia Woolf?" ("Кто боится Вирджинии Вульф?") и понял, что шутка эта прекрасно отражает тему его пьесы. Вирджиния Вульф (Virginia Woolf) - английская писательница. Основные темы её произведений - экзистенциальный страх, одиночество и утрата иллюзий. Забавный каламбур Wolf и Woolf драматург заложил в название, которое открывает дверцу к столкновению с глубокими загадками пьесы. Но всегда нужно помнить, что мы работаем с переводом, поэтому для того, чтобы что-то разгадать, нужно заглянуть в первоисточник.
- Ключевые темы пьесы - страх столкновения с реальностью, нежелание расставаться с иллюзиями, боязнь одиночества. Какая из этих тем ведущая в вашей постановке?
Константин: Когда начинал работать с пьесой, определил для себя тему как "нечем жить". Я вижу, как люди, в жизни которых не случилось того, чего они ждали, начинают играть в игры, чтобы в процессе игры пережить определённые ощущения. Даже если у человека есть семья, всё вроде бы хорошо, но внутри он чего-то не чувствует и, чтобы заполнить пустоту, начинает играть. Меня привлекло, что герои - обычные люди. Их проблемы на первый взгляд кажутся мелкими, но если присмотреться - это космос. Космос семейной жизни, о котором нужно говорить, потому что мы часто бежим от проблем, а Олби нас заставляет обратить на них своё внимание.
- Когда читаешь пьесу, вспоминается "Бойцовский клуб" Паланика. По правилам клуба: в бою участвуют двое; боец, впервые пришедший в клуб, принимает бой и как только он крикнул "стоп" (выдохся, отключился) - бой окончен. По сути, отношения главных героев пьесы Олби напоминают эмоциональный "бойцовский клуб". Но если герои Паланика "прощупывают реальность", мутузя друг друга физически, Джордж и Марта прибегают к психологической атаке. Как думаете, почему герои Олби совершают психологическое насилие и проявляют жестокость по отношению друг к другу?
Анна: Поначалу это тоже был для меня большой вопрос. Вообще так обычно ведут себя люди с низким интеллектом и уровнем культуры. Но это не тот случай, моя героиня - дочь ректора, логично предположить, что и у неё есть университетское образование. Её супруг, Джордж - профессор. Почему они в таком случае так уничтожают друг друга? Что это? Разочарование, усталость друг от друга после 23 лет совместной жизни? Но в процессе работы к нам пришло решение, что все эти "игры" - это способ борьбы с их проблемой. Они оба невероятно умны, и их "игры" - это возможность закрывать свои гештальты, чувствовать себя живыми, просто скоротать вечер.
- То есть, это не просто жестокость, скорее - самотерапия?
Анна: Именно. Мы пришли к выводу, что это своего рода психотерапия. Джордж и Марта умеют находить болевые точки друг друга. Им уже просто скучно играть вдвоём, поэтому приглашают других, буквально проводя эмоциональные "сессии".
- А если сравнить вашу Марту из грядущей премьеры с Натальей Петровной из первой премьеры этого сезона "Месяц в деревне"? Кто из них, по-вашему, ближе к счастью?
Анна: Знаете, это сложный вопрос. Марта, как мне кажется, по-своему счастлива. Она живёт с человеком, которого очень любит и который любит её, поэтому Джордж придумал для неё игру. Другое дело, что это как раз иллюзия, в которой Марта прячется от жизни. Но в процессе спектакля ей придётся с этой иллюзией проститься.
Им не скучно друг с другом. Да, у Марты есть боль - отсутствие ребёнка, поэтому Джордж придумал для неё жизнь, которая компенсирует потерю. Наталья Петровна совсем другая. Она страстная, интеллигентная, но у неё свои внутренние конфликты. Мне кажется, у Марты больше шансов на счастье, даже в этих непростых условиях. Вообще эта роль - интересный вызов для меня. Наталью Петровну я обожаю, она заняла много места в моём сердце. Но Марта - совершенно другая, резкая, экспрессивная, и мне нравится её изучать.
Наталья Петровна совсем другая: среда, воспитание, эпоха - всё это загоняет её в определённые рамки. Поэтому, полюбив, она испытывает огромный внутренний конфликт, который выжигает её.
Но обе героини мне чрезвычайно дороги. Каждая по-своему.
- Можно ли рассматривать Ника и Хани как зеркальное отражение Джорджа и Марты?
Егор: Нужно. Это одна из важнейших частей разбора. Мне кажется, Олби писал об этом. Хани и Ник ведь знают друг друга с детства, они знакомы уже 20 лет. А Джордж и Марта - 23 года. Эти параллели явно не случайны.
- Что в финале ваш Ник чувствует к Джорджу и Марте?
Егор: Презрение.
- Как думаете, вернётся ли Ник к Марте и Джорджу ещё раз?
Егор: Возможно. Потому что это бесконечный процесс. В себе копаться - дна не найти.
Анна: Да, это же своего рода адреналин.
Егор: Вы хорошо сказали про "бойцовский клуб". Они все туда возвращаются, в крови, без зубов, но опять идут. Тут то же самое. Эта история вытаскивает всё внутреннее, скрытое.
Константин: Возможно, зрители, наблюдая за этим, тоже испытают схожие чувства - сочувствие, отвращение или ненависть. Это неважно. Главное - идти на спектакль без лишних ожиданий.
- Как вы говорите, Анна, "с открытым сердцем"?
Анна: Да, абсолютно. Просто ничего не жди, но будь открыт.
Здесь и далее фоторепортаж с Культурного завтрака с журналистами.
- В Омской драме уже шёл спектакль по этой пьесе. Премьера состоялась в 1983 году. Главные роли исполняли Татьяна Ожигова, Надежда Живодёрова, Дмитрий Лебедев, Владимир Гуркин и Моисей Василиади. Кто-то сейчас может прийти с ожиданиями, основанными на прошлой версии спектакля или даже на популярной голливудской экранизации 1966 года. Как вы относитесь к этому?
Егор: Главное, не зацикливаться на том, что было. Спектакль, который ставили 40 лет назад, - это история. Мне недавно рассказывал человек, что его знакомство с этим театром началось с постановки "Кто боится Вирджинии Вулф?" 40 лет назад. Когда я сказал, что буду играть в этой пьесе, он попросил: "Забудьте тот спектакль, переходите к новому". Великие артисты, другая эпоха, было особенное время для этого человека. Люди, бывает, говорят: ну как же так, с классиками, к примеру, с Гоголем нельзя так обращаться. Хотя Гоголь, когда писал, не подписывал, как именно ставить его пьесы.
Анна: Это напоминает мне интервью с Бутусовым, который тоже часто с таким сталкивается. Он сказал: "Ребята, не переживайте за Гоголя, Чехова, Пушкина. Они были дерзкими, живыми людьми с отличным чувством юмора. Им бы это понравилось". Жизнь идёт, театр развивается, меняется его язык.
Исполнитель роли Джорджа - народный артист России Александр Гончарук
Егор: Абсолютно. Театральный язык развивается. Например, "Любовь и голуби", "Месяц в деревне", "О мышах и людях", "Орфей спускается в ад" - классика. Они будут ставиться в театрах снова и снова, но через определённые промежутки времени. Почему? Потому что они вечные и всегда актуальны.
Анна: Любую пьесу режиссёр берёт, потому что хочет высказаться, исследовать тему, которая его волнует. Например, молодой режиссёр, который берётся за материал, может даже не знать, что здесь уже была "Вирджиния Вульф" или "Любовь и голуби". У него просто есть внутреннее желание сказать что-то своё.
- Константин, какое было ваше первое впечатление от пьесы?
Константин: "О, Господи, за что?" (смеётся). Честно, первые 50 минут чтения я выдержал, потом уснул, потом дочитал. Не получилось сразу охватить всё целиком. Но знаете, потом я почувствовал, что эта пьеса бросает вызов, она требует работы с собой. И этот материал стал для меня действительно важным. Я начал погружаться, находить свои болевые точки, а потом эта история буквально затянула всех: меня, Романа, Аню, всю команду. Она словно воронка: затягивает, ты сопротивляешься, но в итоге отдаёшься процессу и открывается что-то очень значимое, что нужно именно этому пространству и людям. У каждого из нас свои темпераменты, своё видение. Спектакль - это всегда коллективная работа. Каждый человек вносит что-то своё, от режиссёра до монтировщика. Мне очень интересно, во что это всё в итоге выльется. И это позитивное ожидание. Я искренне надеюсь, что в конце истории я смогу сказать: "А я не боюсь Вирджинии Вульф".
- Что ждёт зрителей в плане визуальной составляющей спектакля?
Константин: Для нас важно было показать, что герои - люди высокого интеллектуального уровня, которые разбираются в культуре. Мы искали хорошие, дорогие костюмы, но не вычурные, а со вкусом, с элементами истории. Костюмы работают на общее ощущение интеллектуальной игры. А пространство - это практически музей в пещере. Оно вытаскивает пласты внутреннего мира героев, их одиночества, их личных историй.
Художественный руководитель спектакля "Не боюсь Вирджинии Вульф" - режиссёр Роман Габриа
- Музыкальное оформление спектакля всегда имеет большое значение. Как вы подбирали музыку?
Константин: О, это была отдельная история. Когда мы только начали работу над спектаклем, была прекрасная омская осень. Я часами гулял по городу и слушал джаз, выбирая самый тёмный, атмосферный, который мог бы передать глубину эмоций и высокий уровень музыки в пьесе. Моей отправной точкой стал Twin Peaks и музыка Анджело Бадаламенти. А потом я нашёл джазовые композиции, которые звучат очень медленно и глубоко, будто они "разговаривают" с твоей душой. Роман подхватил эту идею, и теперь джаз стал важной частью атмосферы спектакля.
- Ребёнок в пьесе Олби - очень важный символ. Какое значение для развития сюжета и отношений главных героев он играет в вашей постановке?
Анна: Для меня эта тема ключевая, но мы немного сместили с неё фокус зрительского внимания. У нас скорее спектакль не про отсутствие ребёнка и связанную с этим боль, а про попытку убежать от этой боли. И, конечно, про то, к чему этот эскапизм в итоге приходит.
Константин: Если говорить честно, то для меня тоже. Все интеллектуальные объяснения отходят на второй план перед этой темой. Это то, что трогает меня лично. Остальное - уже иллюзии, которые люди создают, чтобы действительно заполнить пустоту.
Егор: Я тоже считаю эту тему ключевой. Мой персонаж, Ник, тоже очень хочет ребёнка, и это не возведено в абсолют, это не какой-то "молитвенный столб", на который молятся герои. Тема остаётся на заднем плане, но именно она даёт понять, почему люди так себя ведут, почему они разрываются и конфликтуют.
- Важно ли для вас, был ребёнок на самом деле или нет?
Константин: Олби - трикстер, он играет с читателем. Эта пьеса - игра, где на любой вопрос можно ответить по-разному. Это было? А может, этого не было? Например, ребёнок, - он есть или его нет?
Анна: Вот Егор рассказывал про одну постановку "Вирджинии" режиссёра Евгения Марчелли, где финал просто ошеломляет. Весь спектакль артисты играют так, что ребёнка нет, что это их фантазия. А потом звучит звонок, открывается дверь, и ребёнок говорит: "Папа, мама, я пришёл". И ты сидишь в шоке, не понимаешь, что это вообще было.
Егор: Это игра с восприятием. То ли они доигрались, то ли это всё в их голове. Вот это и есть магия Олби.
Фото: Илья Петров, Елизавета Медведева, Андрей Кудрявцев (предоставлено Омской драмой)
