8 октября органист Омской филармонии Кирилл Янковский представит свою новую сольную программу "Викторианский орган" (6+). О ней, собственном музыкальном языке и секрете успешного выхода на сцену, музыкант рассказал корреспонденту "Омск Здесь".
- Когда орган стал частью вашей жизни?
- Заниматься музыкой я начал на баяне, затем перешёл на аккордеон. В 13 лет мне попались кассеты с органной музыкой Баха, и всё: я слушал их часами, нет, днями, и потом стал играть только эту музыку, а в 2004 году, когда мне было 19, у меня впервые появился доступ к органу, что и определило моё будущее.
- В 14 лет вы уже написали своё собрание сочинений. Музыка, которую вы пишете, о чём она?
- Это был маленький сборник полифонических миниатюр по баховской модели. Сегодня я уже не пишу - не вижу смысла. Это очень кропотливая, серьёзная работа, которая, к сожалению, просто не будет оценена, да и появляется всё больше факторов, которые отвлекают от композиторства.
- Вы считаетесь мастером импровизации, расскажите, как происходит сам процесс. Это ведь не просто механические движения рук?
- Это мы с вами знаем, что я мастер, а больше никто. Вообще в России никто почти не импровизирует: не рискуют у нас выходить на сцену и экспериментировать. В 2020 году я сыграл концерт импровизаций. Он есть на моём YouTube-канале. Я раньше даже не думал, что смогу публично, ещё и на камеру что-то выдать. Было очень сложно: постоянно ошибался, был жуткий стресс. Потом стал всё меньше дублей делать, сейчас что-то пишу с первого раза, но крупную форму не беру: одна ошибка, и всё - в грязь лицом. Да, кто-то сшивает произведение из удачных кусков, но я так не могу - это нечестно.
- В музыке главное - честность?
- Всегда видно исполнителей, которые делают всё "на отвали": только за деньги (главный мотиватор нормальных людей) и славу. Да, их техника может быть виртуозной, но музыки и авторства просто нет (midi-компьютер c расставленной динамикой воспроизводит не хуже). Нет эмоций и энергетики на уровне сердца, и всё - ничего ты с этим не сделаешь. Биоробот - не Музыкант. Настоящий музыкант может сыграть примитивный, сухой и скупой на выразительные средства хорал, и все слушатели войдут в транс - это мастерство. Заниматься искренним творчеством "за идею в стол" на энтузиазме (ещё кто-то помнит это наивное слово?) по просьбе сердца, сегодня негласно считается чудачеством и "фричеством".
- Как вы сами чувствуете эту грань?
- Я сам являюсь музыкой, я её проводник: чувствую, что и как нужно делать, чтобы интерпретации были мощными, чтобы челюсти у слушателей отвисали. В такое концертное состояние сложно войти: можно два часа настраиваться и не настроиться. Например, многие флегматики сразу играют на публике - я так не могу, мне пришлось пройти через много лет мучений, чтобы научиться нормально чувствовать себя на сцене.
- Как раньше готовились к концертам?
- Да никак. Просто начинал за неделю волноваться и заниматься по пять часов в день. Позже пришло осознание, что это бессмысленно. Если честно, сегодня я уже не представляю, как сдавал экзамены в консерваториях. Жуть какая: на непривычных инструментах малейшее волнение, и ты слетаешь с клавиатуры.
- Устаёте на концертах?
- Раньше очень сильно уставал, потому что переживал. Когда научился брать эмоции под контроль, откачки энергии не происходит.
- Как технически происходит процесс импровизации?
- Это огромный слуховой опыт. Вообще, импровизация - это отсутствие тормозов внутри. Неспособность к этому даже после обучения - признак того, что душа не наработала опыт, которым стоит поделиться. Мне сейчас ничего не стоит сесть и сыграть импровизацию минут на десять, изображая картину или эмоцию музыкой. Я импровизации не учился, по-своему это делаю и не могу объяснить как. Есть джазовые схемы, честно, я в этом вообще не разбираюсь. У меня свой язык, который частично имитирует стили, вдохновляющие меня. Сейчас там можно услышать достаточно дикий микс из кельтики, средневековой эстетики, французского импрессионизма (Debussy, Ravel), часто использую диатонику, архаичные интервалы, полиаккордовые кластеры, минорные доминанты, однотерцовые модуляции. Раньше было слышно сильное влияние Прокофьева, Стравинского, Шнитке, Танеева.
- Когда стал появляться ваш музыкальный язык?
- Примерно в 2012 году. Думаю, на него повлияли голливудские саундтреки. Я вырос на космической фантастике, и кумиры у меня - легенды: John Williams (Jurassic Park, Starwars), Jeremy Soule (Morrowind, Skyrim), Hans Zimmer (Dune, Gladiator, Interstellar). Раньше я был страстным игроманом, если бы игр не было, с ума можно было бы сойти от скуки и бессмысленности. Сейчас изредка играю в стоящие новинки. Я много слушал трейлерной фэнтезийной музыки от компании Immediate Music. Люблю этнический экзотический вокал, например, нордический, кельтский. В молодости не мог проходить мимо gothic-symphonic metal: ранняя Metallica, Iron Maiden, Nightwish. Одну из композиций Nightwish пытаюсь переложить на орган. В это сложно поверить, но я всё-таки дитя 90-х.
- Кирилл, что вас вдохновляет?
- Как звучит Бездна или Вечность? Вот ответ.
- Музыка - это портал?
- Музыка - это портал, ключ,книга, дверь, мост между мирами. Это бесконечный архив эмоций, образов и воспоминаний.
- Иногда вы представляете экспериментальную музыку. Я о записи, где вы играете на струнах рояля. Как рождаются такие решения?
- Если ты знаешь возможности инструмента и его альтернативные краски, то в чём проблема? Ты просто садишься и играешь: есть твой внутренний мир, опыт и инструмент - не надо думать.
- О чём думаете, когда играете?
- У меня одна задача во время концерта - держать под контролем текст, а когда играешь, мыслей нет. Игра - это форма активной медитации.
- Однако вы активно ведёте свой YouTube-канал. В чём его идея?
- Какая может быть идея у канала органиста? Ты имеешь что-то, что можно показать и выкладываешь это на всеобщее обозрение. Нужно же, чтобы кто-то видел, что ты есть.
- Когда была на одном из ваших концертов, попала ещё и на вашу фотовыставку. Признаться, кадры космоса завораживали. Почему снимаете исключительно его?
- У меня огромный фотоархив, измеряемый терабайтами. Нет, снимаю я не только космос: астрофото - лишь одна грань искусства. Я автор многих исторически ценных кадров становления нового Омска (после 2012 года). Есть немало панорам огромного разрешения с высотных зданий, их стройки, например, много сверхдетальных кадров создания "G-Drive Арены", сноса предшествующей ей постройки), а также виды улиц, природы, парков, птиц, насекомых Особенно я горжусь своим архивом стройки нового колеса обозрения на "Зелёном Острове". То, что ты способен сфотографировать, зависит от того, где ты находишься и что хочешь увидеть.
- Ваши фотографии - это больше про настоящее или разговор о неземном?
- Во-первых, они сняты в этом городе. Во-вторых, человек, занимающийся фотографией, очень остро чувствует настоящий момент. В современном мире очень важно удерживать состояние момента. Воспоминания, фантазии - это пустое. Когда идёт концентрация на "здесь и сейчас", прошлое перестаёт влиять на настоящее, и у тебя наконец действительно появляются возможности. Если я вижу что-то, что необходимо заснять плюс у меня есть доступ к камерам в этот момент, я не могу не снимать, но реальность редко подбрасывает сюжеты.
- Когда начали заниматься фотографией?
- В Германии на органных мастер-классах . На мыльницу, конечно, но старался делать всё качественно. Мне тогда как раз было нужно много снимать органов и экскурсий. Тогда для меня, 20-летнего пацана, был шок, что меня вывезли в Германию из привычной унылой реальности. Я вообще не соображал, что мне преподаватели говорили, - мне нужно было прочувствовать новую матрицу, новый мир. К слову, с 2013 года я в Европе больше не был. Снова на мастер-классы? Зачем? Всё, что мне надо было услышать - я услышал, увидел и впитал.
С 2012-го я начал уже нормальные камеры покупать: теорию я освоил быстро и нужно было только оборудование менять. Знаете, моя тайная страсть - коллекционирование техники, почему бы не приобрести какую-нибудь интересную редкую штуку? Мне нравится Sigma 70-80-х годов, винтажная Tokina 80-90x, при этом важно найти вещь в новом состоянии, а это сложно. Редко профессионально снимают на камеры Sigma. Они передают цвета с микрорезкостью. Когда я купил свою первую Sigma, то был поражён: таких богатейших оттенков никакие современные CMOS-сенсоры не дают. Да, камеры медленные, сложные и капризные, но если всё сделать верно, то на них нет никакой пиксельной грязи, муара, артефактов интерполяции и шарпинга.
- Как вы составляете свои концертные программы?
- Здесь у меня тоже свой подход. Практика показала, что публика не воспринимает крупную форму. Совсем. Сыграешь хорал Франка или пару частей из Симфонии Видора или Вьерна, гарантирую, не зайдёт! Все будут зевать, а вот несколько контрастных небольших пьес на 3-5 минут - идеально. Понять авторский замысел крупной формы можно только прослушивая музыку с нотами. Поэтому лучше составлять концерт из миниатюр. Все почему-то любят на финал ставить грандиозный опус минут на 15. Зачем? Это стоит оставить для конкурсов. Я как-то взял простое, но яркое произведение минуты на четыре - публика была шокирована. Как видите, не нужны симфонии на 40 минут - нужно яркое пятно!
- У кого из органных композиторов самый сильный и самый вдохновляющий материал, по вашему мнению?
- В молодости я бы сказал, определённо, у Баха. Но с годами понял, что я не баррочник - у меня мышление симфоническое: мне нужен размах в материале, богатство и пластика мелодий и гармоний. По этой причине увлёкся наследием Макса Регера. Его произведения всегда оказывают сильнейший эффект. Он гений, он умел делать феерические каденции и чудовищно перегруженные фактуры, удваивал всё терциями, октавами так, что открываешь произведение и понимаешь, ЧЕЛОВЕК это играть НЕ может! В том его гениальность, материал легко укладывается под пальцы. Фактура у Регера мощнейшая, просто невозможно руками на органе сделать большего.
- Где у органиста больше шансов быть признанным?
- Не важно где, важно соответствовать академическим стандартам качества и системно-матричным нормативам. Если хоть что-то выбивается, ты за бортом. Я по сравнению с общепризнанными академистами - феерический чудак.
- 8 октября вы представите зрителю программу "Викторианский орган". Расскажите о ней.
- С 2019 года я увлёкся британской музыкой, был поднят огромный пласт музыкального материала, выученого с нуля. Большинство из того, что будет сыграно, ни на одной концертной площадке в России никогда и никем не исполнялось публично. Одним из таких сочинений будет Meditation on Brother James's air Гарольда Эдвина Дарка. Эти ноты мне купил коллега-композитор, фанат моих записей на YouTube. Он был восхищён тем, что какой-то мальчик из Сибири (другой галактики) ТАК исполняет британскую музыку. В знак благодарности он подарил мне ноты. Будут исполнены произведения Чарльза Стэнфорда, Губерта Пэрри, Фрэнка Бриджа, Альфреда Брюйера и других.
- В чём особенность этой музыки?
- Она классная, с красивейшими мелодизмами и вниманием к мелким деталям. Я наконец нашёл своих композиторов, я нашёл свой репертуар, где могу расслабиться, ведь в этой музыке не нужно контролировать каждый звук. В британской романтической музыке ты можешь отпустить себя, можешь позволить себе дышать музыкой.
Фото: Елизавета Медведева
