Полярный дневник. День девятый. Пропавший самолёт

Зампредседателя омского отделения Русского географического общества Алексей Матвеев входит в состав экспедиции на остров Белый, посвящённой изучению событий августа 1944 года, когда немецкая субмарина U-365 атаковала советский конвой БД-5. Его "путевые записки" публикует "Омск Здесь".

23 июля

Вставать в это утро совсем не хотелось. Сны были слишком хороши. Даже песню "Вставай, страна огромная. Вставай на смертный бой. С фашисткой силой тёмною, с проклятою ордой...", которую Максим Егоров ставит нам на 7.40 в качестве будильника, мы игнорируем, залезая глубже в спальники. Но Максим встаёт и, покурив на крыльце Дома, возвращается уже через 20 минут со словами: "А там медведь у часовни"... Буднично так сказал. Сон сдуло! У нас здесь на Базе медведь!!!! Большой? А что делает?

Максим молчит, собирает фальшфейеры, "Сигнал охотника", свою фотоаппаратуру и уходит. Вот это мотив для подъёма! Вскакиваю, чего-то на себя надеваю и бегу на крыльцо. Здесь уже группа людей наблюдает, как другая группа людей, включающая Илью Дерюшева, Максима Егорова и обоих спасателей, выдвинулась к медведю на максимально близкое расстояние - на крыльцо часовни. Если медведь попытается на них напасть, они спрячутся внутри православного храма. Медведь возится у маяка. Это наш уже хороший знакомый жёлтый годовалый мишка. Макс стреляет в воздух "Синалом", и оперативная группа, включающая Боцмана и ещё одного пса - Ямала, устремляется на медведя. И вот здесь он демонстрирует нам классическую агрессивную позу - низко прижав к земле голову, он начинает свой опасный танец. Собаки кусают его за попу и ляжки, медведь начинает пятиться.

Сергей Дятченко, стоя рядом со мной на крыльце, жалеет медведя. Говорит, что в прошлом году этот мишка остался без матери. Вот и болтается по побережью. На полярной станции вкусно пахнет, он и идёт на запах. Медведи, кстати, могут чуять запах на расстоянии до 25 км. А вот видят они хуже. При всей жалости к зверю Сергей говорит, что подкармливать его нельзя. Он должен сам научиться добывать себе еду в стороне от людского жилья. Иначе сгинет. Интересный факт: на острове остаются на лето только медведи-раздолбаи, которые опоздали весной "на поезд" - на льдины, на которых уходит главный источник питания медведей - нерпа. Вот перед нами типичный медведь-неумёха.

Боцман и Ямал заставляют непрошенного гостя покинуть территорию Базы. Медведь уходит на место покинутой военной части, где исполняет веселые трюки: гоняет железные двухсотлитровые бочки, прыгает на них и гнёт их одним ударом молодецкой лапы. Наши операторы всё отсняли. Возвращаются довольные.

Позавтракали. Вкуснейшая манка и бутерброды. Просто профилакторий какой-то. Александр Шлюшинский остаётся воплощать в жизнь островной интернет. Мы выдвигаемся за протоку под началом Сергея Качана. Сергей по приезду на Раскоп даёт нам следующие расклады. Вчера его группа установила в глубине острова, на расстоянии 380-500 метров от кунгаса два белых флага, которые являются теперь для нас ориентирами. Их установили исходя из решения "фотозагадки" 1951 года. В пределах этих направлений будем проводить сплошной поиск признаков могилы. Другая часть нашего отряда будет заниматься раскопками кунгаса. Наш погружной насос сегодня смог откачать воду из раскопа за 40 минут. Голиков и Кадуков - два самых крепких наших товарища, встают на раскопку кунгаса. Команда "Полигон" (я, Леонтьев, Шапаренко) работаем на пляже, исследую ЭМСом перспективную зону в направлении первого белого флага. Наталевич продолжает "выпикивать" металлодетектором в режиме челнока побережье в направлении второго белого флага западнее нас. Уже этим утром он нашёл монету 1939 года и ещё один перочинный нож. Качан ушёл ещё дальше на мыс Рогозина и ходит в завалах плавника. Сергей считает, что мы недостаточно вжились в ситуацию и пока не будем "по имени" знать каждое бревно, выброшенное Карским морем на берег, то не поймём, какие из этих брёвен лежат искусственным образом. В целом все мы работаем по разным направлениям. Пока самым результативным оказывается Сергей Наталевич.

Вчера нашил на свою рабочую куртку эмблему Русского географического общества и Флаг Омской области. Теперь выгляжу очень представительно.

В 11.15 на горизонте проливом Малыгина прошёл корабль. Это первое судно, увиденное мною здесь. И как на реке Иртыш - кораблик оживляет пейзаж.

На небе облачно. Ветер усиливается. Илья Шапаренко останавливается, чтобы размять кисти. Дело в том, что его ЭМС весит около 10 кг и имеет приличную парусность. Когда сбоку в него бьёт ветер, прибор старается повернуться. А это сбивает съёмку. Илья возвращает его на место, но кисти и предплечья у Ильи в постоянном статико-динамическом напряжении. Говорю: "Илья, к концу экспедиции ты такие себе на руках мышцы накачаешь". Улыбается: "Я не против. Немножко армрестлингом занимаюсь. Пригодится". Вот такой у нас Илья Муромец. Улыбчивый, сильный и невероятно добрый.

Сегодня с нами выехали спасатели. Соскучились по морю и оберегают нас от медведей. Обошли местность вокруг нас. Видели следы большого мишки, который вышел из моря и ушёл в направлении "Медвежьей горки". Ветер усиливается. Сергей Наталевич устал и присел рядом со спасателями. Тем для разговора у Сергея множество. Он обладает обширными знаниями в области военного вооружения 19-20 веков, является активным поисковиком, много в свои 22 года знает о сообществах севастопольских "копарей", "хабарщиков", "мародёров". Молодой, горячий, категоричный, он всегда имеет свою точку зрения на происходящее и готов её аргументировано представлять.

Вчера при сильном ветре и ярком солнце здесь все обгорели. Поскольку при этом все работали в шапках и капюшонах, то результат выглядит довольно забавно - темно-красная полоса от бровей до носа. Всё остальное - белое.

Подошел Илья и сказал, что уже, по предварительным данным, отработанный нами сегодня квадрат на побережье в направлении первого белого флага, расположенный восточнее куста находок монет и пуговиц, - пуст. Печалька. Размечаем с Лёшей Леонтьевым второй квадрат. Холодный ветер в это время усиливается. Несмотря на то, что одет я тепло (майка, тельняшка, вязаная кофта с высоким воротником, зимняя рабочая спецовка), продувает насквозь. К обеду замерзли все. Хорошо, что Игорь на ТРЭКОЛе отвёз нас на Базу покушать. После обеда выдались свободные 20 минут, я поговорил с домом. Все мои находятся во власти послеобеденного сна. А Егор так прямо и сказал: "Я сплю". Варя рассказала, что недавно в детском магазине она купила себе фигурку белого медведя. Егор не выказал патриотизма и купил себе крокодила...

После обеда продолжаем работу групп. Делаем это спокойно, понимая, что нужно планомерно отрабатывать участок за участком. Во время работы общаемся, рассказывая друг другу о наших родных городах. Илья Шапаренко остался на базе, обрабатывать полученные данные, а мы с Кадуковым и Леонтьевым работаем на раскопках кунгаса. До вечера выбрали часть заполнения кунгаса до вечной мерзлоты и откопали его верхнюю часть бортов на протяжении 9 метров от носа судна.

По данным источников, его длина может достигать 18 метров. Поскольку он погружен в песок под углом около 20 градусов, то трудно представить, как глубоко он погружён в вечную мерзлоту.

Неспешный ход наших работ был прерван в 19.00, когда Дмитрий Голиков по заявке Базы отправил к переправе ТРЭКОЛ. Игорь съездил, вернулся и сообщил, что у "учёных беспилотников" упал один самолёт.

Упал где-то в нашем районе, и нас просят его поискать. Садимся в вездеход и уходим на восток. Лёша Леонтьев забирается на крышу ТРЭКОЛа, пытаясь оттуда разглядеть яркоокрашенный фюзеляж самолета. Сергей Качан говорит, что он белого и красного цветов. Я замечаю что-то яркое, бело-оранжевое, движущееся в районе нашего КУНГа. Возвращаемся, но это оказываются спасатели, которые на лодке вместе с учёными, одетыми, кроме всего прочего, в ярко-оранжевые спасжилеты, осматривают побережье со стороны моря. Ресурс бензина на лодке они выбрали, поэтому учёные - Валерий и Дмитрий перебираются к нам в вездеход, и мы продолжаем поиск. В салоне Валерий объясняет нам, что случилось какое-то невероятное событие. Дело в том, что их полутораметровые машины, летающие со скоростью 130 км/час, не имеют себе противников среди пернатой братии. Беспилотники определяют своё местоположение в воздухе с помощью сигналов с 4-х космических спутников и передают свои координаты на мобильный пульт управления. Если по каким-то причинам пропадает связь с одним спутником, что уже является внештатной ситуацией, самолет ориентируется с помощью сигналов с остальных трёх. Всего лишь два раза бывало так, что беспилотник терял связь с двумя спутниками. Использовали эти самолёты в самых сложных условиях и иногда в военных. Однако нигде они не теряли связь. Последнее, что самолет передал час назад на пульт управления: "Нахожусь над водой". У учёных есть надежда, что самолёт, потерявший управление, спустился на ярком парашюте и находится где-то рядом с берегом. Следует сказать, что только одна фотокамера его стоит более 200 тысяч рублей. Жалко машину и денег.

Идём на вездеходе вдоль берега. Местность становится ещё более влажной, и при пересечении одного из ручьёв ТРЭКОЛ садится в жижу и дальше ехать не желает. Начинается противный дождь. Уже 20.00. Пытаемся силой в десять мужиков вытолкать его из грязи. Не получается. Гнём только бампер. Разбредаемся по окрестности за брёвнами, которые подталкиваем под колёса вездехода. Толкаем. Результат прежний. Дождь усиливается. Дело начинает принимать неприятный оборот. Кадуков берёт лопату и начинает откапывать колеса машины.

Голиков вызывает от КУНГа спасателей, которые несут нам ещё восемь лопат. С их помощью мы через полчаса откапываем ТРЭКОЛ. За руль садится Николай Долгушин, газует, и мы на руках вытаскиваем вездеход из западни. Победа! Большая общая победа. Искать пропавший самолёт уже нет возможности. Валерий и Дмитрий не настаивают, понимая, что результат поисков может быть ещё более плачевным. Возвращаемся на Базу уставшие, грязные по колено и мокрые целиком. Спасатели уходят на лодке к базе на остатках бензина, преодолевая высокую волну и очень сильный холодный ветер. Алексей Кадуков, чтобы подбодрить учёных, благодарит их за приключение и возможность почувствовать кожей экстрим. Мы ведь могли не откопаться и заночевать вдали от Базы среди недружелюбных Умок. Это было бы уже ЧП.