Сегодня, 17 июля, советом директоров утвержден временный генеральный директор АО "Омскэлектро". Им стал Андрей Жуковский. На этом посту он сменит Манвела Мажонца, который шесть лет руководил предприятием. Первое интервью перед своей отставкой Манвел Мажонц дал главному редактору "Омской телевизионной компании" Татьяне Шкириной специально для "Омск Здесь".
"Осенью 2012 года мы разработали антикризисный план, и, по моим ощущениям, в 2015-м все должно было быть сделано"
Татьяна Шкирина: Когда Вы в 2012 году прибыли в Омск, как раз провалилась попытка администрации акционировать "Омскэлектро". И хотя Вас называли антикризисным менеджером, многие подозревали, что Вы лоббист определенной группы и приехали для того, чтобы обанкротить предприятие. Как было на самом деле?
Манвел Мажонц: Подобные слухи, подозрения преследовали мою работу достаточно долго. Со временем утихло, потому что все никак не оправдывал я подобных "надежд". В действительности в Омск я попал по достаточно случайному стечению обстоятельств. По всей видимости, в Омске в 12-м году, скажем так, в местных элитах созрело решение пригласить на эту работу нейтрального человека, потому что предприятие рвали на куски, действительно рвали в разные стороны. Я появился в этот момент, и меня предупреждали, что хуже уже быть не может. Но рад чему? Что, когда меня на работу брала Татьяна Анатольевна Вижевитова, мне ставили задачу: однозначно сохранить! Возможно, это был ситуативный момент, т. е. мне говорили сохранить до следующей власти, которая вот-вот должна была прийти. Я приехал с целью оздоровить предприятие, поднять на ноги и счастлив тому, что мое непосредственное руководство меня в этом поддерживало. Хотя жизнь, конечно, была очень непростая.
Какая финансовая ситуация реальная была на предприятии шесть лет назад, когда вы принимали дела, и сколько времени Вы себе отводили на эту "омскую историю"?
Ситуация была настолько плачевная, что каждый день был последний. В 2012 году в том, что надо отдавать предприятие, не сомневался никто. Вопрос был - кому отдать? Претендентов было много. Я считал, что, не зная специфики (условно назовем ее политической спецификой), я, после того как несколько недель посидел с документами, понял, что проблемы на предприятии достаточно искусственные, предприятие искусственно загнано в эту ситуацию.
Я отводил 2 – 3 года на то, чтобы вернуть предприятие на нормальные позиции, потому что я абсолютно уверен: предприятие, которое получает тариф, которое действует в городе, где платежная дисциплина достаточно высокая, где население платит за услуги, за электроэнергию, не может быть убыточным. Оно может убыточным, только если это кому-нибудь нужно. Я к этому выводу пришел достаточно быстро. Мы уже осенью 2012 года разработали антикризисный план, и, по моим ощущениям, в 2015-м все должно было быть реализовано.
Т. Ш.: Но мы помним, что дальше напряжение только нарастало. С 2012 года, когда в регионе, скажем мягко, каждый второй буквально возомнил себя первым, "Омскэлектро" стало реально мишенью. Вы человек со стороны, Вы знали своих врагов в лицо? Прежде чем приступать к боевым действиям, они не пытались с Вами договориться?
По-разному. Я старался общаться со всеми действующими лицами этой большой и сложной многослойной истории. Я каждый раз объяснял, что "Омскэлектро" - это городской актив и что распоряжаться им без должного уважения к интересам города, населения города абсолютно неправильно. Но, понятно, этот довод каким-то людям совершенно кажется неосновательным, вообще несерьезным, потому что есть, видимо, какие-то другие доводы: там политические "тяжеловесы", финансовые интересы и прочее. Есть люди, которые живут подобными категориями. Я, конечно, договориться с ними о чем-нибудь не мог, и по большому счету никаких предложений мне с их стороны не делалось, потому что мы говорили на разных языках. Я говорил об интересах предприятия, коллектива, я говорил, куда вы денете людей, если вы достигнете своих целей? На улицу выбросите? 600 человек уволить!
Это работники предприятия?
Это работники предприятия. Или говорил, что предприятие может остановиться, а это может стать причиной техногенных и прочих последствий для нашего города. Это миллионный город, это серьезный организм! Уже не говоря о том, что в такой ситуации "Омскэлектро", вместо того чтобы быть экономическим инструментом, чтобы быть локомотивом экономики города, становится путами на его ногах. Вот аргументы, о которых говорил я. Понятно, что я не был услышан. Понятно, что тогда и разговаривать со мной не о чем. Вы абсолютно правы. Как только были произнесены слова "антикризисная программа", как только стало ясно, что есть воля, есть план, есть программа, то, в общем, страсти накалились почти сразу, потому что до этого все было достаточно тихо, т. е. предприятие топили тихо, душили, условно говоря, подушкой.
"Даже на федеральном уровне очень мало предприятий выбралось из подобного рода проблем"
Сколько всего было атак на предприятие, Вы посчитали?
Думаю, что если говорить о 5-6 атаках за 6 лет, то это, скорее всего, будет близко к истине.
Одни и те же?
Нет. Это каждый раз были разные. Каждый раз с учетом ошибок предыдущих атак.
Был ли момент, когда Вам все-таки казалось, что Вы не справитесь, что все пропало, и, в конце концов, было ли Вам страшно или битва носила только интеллектуальный характер и на физический уровень перейти не могла?
Были угрозы, но я не воспринял их всерьез.
Вам писали, звонили?
В лицо говорили. Но я посчитал, что собака, которая лает, она не кусает. Ну я оказался прав: все-таки нравы в нашем городе достаточно "вегетарианские" последние годы, слава богу. Я, конечно, мешал, но благодарен оппонентам, что все-таки в определенном смысле не все границы были пройдены. Это правда. А что касается войн этих, я честно скажу: каждый раз, когда начиналась война, она начиналась силами многократно нас превосходящими, поддержанными властями, поддержанными на всех уровнях, и, конечно, каждый раз, входя в эту войну, я не то чтобы сомневался, я почти был уверен, что мы проиграем, потому что мы с серьезными людьми воевали. Но тем не менее нам удавалось: где-то это везение, где-то недооценка (особенно в первые периоды нас недооценивали), ну и все-таки нам удавалось глубоко эшелонированную оборону выстраивать, т. е., когда что-то происходило и, условно говоря, оппонент уже почти праздновал победу – такое тоже бывало – у нас открывалось второе дыхание, мы доставали из ящика следующие аргументы. Так что это такая большая история. Когда-нибудь я расскажу ее в подробностях, в лицах.
Что помогло в этой ситуации? Скажем так, недальновидность соперника или сила союзников, ведь, возможно, здесь Вам на руку сыграла как раз разобщенность наших региональных элит, ну здесь, как у Цоя: "И мы могли бы вести войну против тех, кто против нас, так как те, кто против тех, кто против нас…" и т. д.
Очень, кстати, уместные слова, потому что нам очень часто помогали друзья, очень часто. В этой ситуации именно друзья пришли на помощь. Я нашел огромное количество сторонников в том же политическом истеблишменте, людей, которым совесть не позволяла участвовать в подобных историях на стороне завоевателей, злых сил. Совершенно была интересная, хорошая история борьбы зла и добра, и я счастлив быть на стороне добра, и в этом смысле нашел в Омске огромное количество очень порядочных, светлых людей, которые помогали мне делать город светлее во всех смыслах этого слова. Но бывали ситуации, когда из принципа (не будем термином "враг" пользоваться) оппонент моего оппонента – мой друг.
Поэтому у нас много было таких друзей, это были, может быть, иногда ситуативные дружбы, но очень часто, очень часто нам помогали те же так называемые элитные группы, которые считали: тот претендент – он не достоин по каким-то причинам, или нужно сохранить это предприятие для себя в будущем, такие тоже были мотивы. Я принимал помощь, потому что мы не очень могли выбирать: если кто-то предлагал помощь, и эта помощь вела к выживанию предприятия, мы обязательно ее принимали.Благодаря такой политике, у меня вообще нет конфликтных отношений в нашем городе. Как ни странно, после этих войн я со всеми людьми точно не конфликтую, а с некоторыми приятельствую. И, вообще, весь спор в итоге свелся к экономической и правовой войне, даже политики там стало под конец совсем мало. Так что даже наши "плохиши" в Омске мне нравятся: они человечные, с ними можно где-то по душам поговорить, а потом они скажут: "Вот все, что мы с тобой говорили, вообще не имеет отношения к …, потому что завтра выходим и снова воюем". Да, завтра выходим и снова воюем. И это нормально, в общем, поэтому я эту историю воспринимаю как очень хорошую. На самом деле, если даже на федеральном уровне посмотреть, очень мало подобных предприятий выбралось из такого рода проблем,так что мы в этом смысле молодцы.
"Нам осталось передать оставшуюся долю в кабеле и отдать 32 миллиона рублей"
По сути, за шесть лет власть в области и городе сменилась трижды. Вы наблюдаете эволюцию управленческих взглядов на это муниципальное предприятие?
Интерес к нему не ослабевает, потому что предприятие действительно большое. Что касается отношения власти, во все времена, в мои времена, когда я руководил предприятием, руководители города всегда были теми чиновниками, которые понимали, что им надо будет нести ответственность. И этот мотив многое определял. Есть достаточно большие стилевые и методические различия, но та принципиальная вещь, что предприятие надо поддерживать, что предприятие стратегическое, и, если оно само борется, то подножек не ставить, а где можно помочь, - это было всегда. И Вячеслав Викторович Двораковский, кроме одного периода, который достаточно известен, однозначно ставил задачу, конечно, сохранить предприятие.И сегодня руководитель города Оксана Николаевна не просто ставит задачу сохранить предприятие. Я могу поделиться: она назвала как-то "Омскэлектро" жемчужиной активов муниципальных. И я был очень доволен таким определением. Мне очень нравится последний период отношений с Оксаной Николаевной, потому что мы, помимо всех прочих вещей, согласились с ней еще и в ценностных мотивациях, т. е. мы с ней тоже поговорили очень серьезно, и меня устроил этот разговор. И в этом смысле мое решение уходить тоже исходит из того разговора: я знаю, что, кто бы ни был моим преемником, мэр города очень крепко стоит на позициях сохранения предприятия и она сможет добиться решения этой задачи.
Кредиторская задолженность предприятия еще в 2015 году составляла более двух миллиардов рублей, в своем последнем отчете перед депутатами Омского городского совета Вы говорили о том, что до конца года полностью погасите долги перед МРСК, и вот Вы уходите...
Да, да.
Не дождавшись аплодисментов, скажем так. Что заставляет Вас уйти? Вам стало скучно без войн? Или, ну правда, предложение "Или сейчас, или никогда"?
С войнами мне было весело, я… честно скажу. Не то чтобы я по ним скучаю, но это был интересный период. Ухожу я… Конечно, в идеальной ситуации надо было бы дождаться декабря, полностью закрыть то соглашение, которое нам очень трудно далось. Нам осталось закрывать его совсем небольшой кусочек: на сегодняшний день осталось передать оставшуюся долю в кабеле – это 320 миллионов рублей, и деньгами отдать 32 миллиона рублей, то есть это вместе с процентами и так далее. То есть ну надо умудриться не исполнить эти обязательства. Да, когда мы их подписывали, они были очень напряженными, и были сомнения, у оппонентов особенно, что мы их выполним. На сегодня за 2,5 года мы закрыли 1 миллиард 100 миллионов из полутора миллиардов. Конечно, хотелось бы дождаться этого момента, но бывают в жизни ситуации, когда получаешь предложение, и это предложение я расцениваю как шаг вперед, понимая, что здесь все неплохо. Но сидеть и ждать формальных, как Вы вот говорите, аплодисментов, ну как-то не по-мужски. Дело сделано, правда сделано.
МРСК не может отказаться от договоренностей?
МРСК определенные новации пытается внести в окончание этого договора, но по большому счету эти новации не касаются сути, то есть там часть денег по кабелю они хотят перенести на следующий год и так далее, но это уже вопрос администрации города и следующего руководителя. Но все их предложения, новации не носят провокационного или разрушающего характера. Здесь вопрос в том, чтобы выполнить свои обязательства до конца, и надо сказать, что три года, которые мы живем в рамках соглашения, МРСК вели себя очень конструктивно, адекватно. То есть мы несколько раз опаздывали внутри периодов по платежам. Мы каждый год закрывали абсолютно до копейки, но бывали у нас опоздания, и конструктивная партнерская позиция – дать возможность предприятию выполнить обязательства – эта позиция была со стороны МРСК все это время. Поэтому я уже давно не называю МРСК оппонентами, я называю их партнерами. Если Вы заметили в моей риторике, ну как минимум с момента подписания соглашения.
"За шесть лет мы вложили почти миллиард рублей в экономику города"
Есть ли у Вас к себе какая-нибудь претензия на посту руководителя?
Первое, чем я недоволен: эта история заняла гораздо больше времени, чем она должна была занять. Я тут, конечно, могу кивать на силу, могу кивать на решение РЭК по тарифу, который нас на 2 года откинул: в 14-м и 15-м году мы получили убытки и только через Верховный суд доказали. То есть я могу на это кивать, но по большому счету эта история, сколь бы ни была сложна, в нормальных руках должна была в три года выйти на хороший финал, с одной стороны. С другой стороны, главное мое недовольство – это то, что мы шесть лет занимались тем, что тянули себя за волосы из болота, а можно было заниматься развитием, можно было развивать регион, можно было строить сети, мы вышли на это. Если инвестпрограмма 2012 года была 63 миллиона рублей, и она была выполнена только на половину (для миллионного города это совершенные копейки), то на 2018-й у нас инвестпрограмма в пределах 200 миллионов рублей. За эти шесть лет мы почти миллиард вложили в экономику города, и недоволен я тем, что мы могли бы сделать гораздо больше, а мы (я говорю и об "Омскэлектро", и об МРСК, и элитах наших), мы все вместе, увлеченные войной, не занимались строительством.Не строили наш город, а наш город нуждается в том, чтобы все в него вкладывались.
Наверное, я задам сейчас предсказуемый вопрос: как Вы считаете, может ли быть в будущем предпринята очередная попытка прибрать к рукам, частным рукам, "Омскэлектро"? И вот, если чисто гипотетически такое случится, Вы на правах пережитого лично что могли бы посоветовать руководителю, который с этим столкнется?
Я, к сожалению, вынужден констатировать, что предприятие все еще является мишенью и оно еще может подвергнуться атаке. Из того, что я могу посоветовать: есть ценностные вещи, и есть тактические. Из ценностных следующее: в любой военной науке, если у тебя мало сил, надо защищать самую высокую точку окрестности, высоту. Высота в нашем случае – это то, что "Омскэлектро" - предприятие, принадлежащее городу, и это должно быть абсолютно несомненной константой. Это городское предприятие, оно нужно городу. Оно, может быть, и является серьезным инструментом проведения экономической политики для властей. С точки зрения методики очень много сделано на сегодняшний день: я ставил себя на место оппонентов, для того чтобы предсказать…
Следующий шаг?
Ставя себя на место оппонентов, я, скажем, был бы несколько обескуражен. А что предъявить такому предприятию? А с чего начать? Где его подцепить? Как ему подножку поставить? Ведь предприятие топили достаточно долго: примерно с 2008 по 2012-й. Это вообще тихо происходило, у любого сегодняшнего атакующего столько времени не будет. Опять посадить предприятие на минус? Скорее всего, такой возможности никто не даст. Мы уже живем в другой стране. Сегодня атака должна быть быстрой, молниеносной и очень эффективной. А предприятие таких поводов не дает: долги выплачиваются, обязательства выполняются, коллектив работает, в домах свет, что самое главное. Я бы хотел, кстати, отметить, что даже в самые сложные времена для предприятия мы не только не снижали стандарты, мы их постоянно улучшали: и скорость выезда на аварии, и время подключения, и количество аварий на сетях, и потери, да, с которыми мы боролись. То есть мы смогли на всех фронтах добиться настолько определяющих и точных результатов, что сегодня доводы в пользу того, что предприятие надо куда-то отдать, я, пожалуй, сам-то и не приведу. Но я знаю, что могут найтись люди с большой фантазией, с сильным ресурсом, большим желанием, и я не исключаю последующих атак. И все же я должен закончить тем, что у меня есть уверенность в ценностной позиции в отношении нашего предприятия, руководства города.
Власть подставит плечо?
Я уверен, что власть поставит плечо. Без власти такие вопросы не решаются. Не будет власть способствовать тому, чтобы предприятие куда-то ушло.
"Я старался, чтобы именно партнерские отношения стали сутью наших отношений"
Манвел Людвигович, я знаю, что Вы не хотели сообщать о своем новом месте работы раньше времени, но в СМИ уже есть информация: пишут, что это "Тверьэнерго", структура МРСК. Не опасаетесь, что Вас потом впоследствии обвинят, что Вы тут шесть лет сидели, чтобы прибрать к рукам "Омскэлектро"?
Я все-таки абсолютно уверен, что какие-то инсинуации будут. Город у нас такой, но, как бы ни сложилась моя дальнейшая судьба… Мне кажется, управленцы так же, как и альпинисты, имеют определенные суеверия, имеют на это право. Поэтому говорить о том, чего еще не случилось, я не стану. Инсинуации будут, но я абсолютно спокоен, потому что шесть лет, большой кусок своей жизни, потратил на то, чтобы "Омскэлектро" стояло крепко на ногах, чтобы люди в коллективе работали и получали достойную зарплату. У нас за эти годы почти на 70 процентов выросла средняя зарплата на предприятии. Я думаю, что мало предприятий у нас в регионе, которые могут таким похвастаться. При этом мы крупный налогоплательщик. В прошлом году мы заплатили около 400 миллионов рублей налогов. А что касается МРСК, это серьезное государственное предприятие с серьезными стандартами управления, и вопрос был в том, что я считал, что недооценивается "Омскэлектро" как профессиональный серьезный организм, ну просто недооценивается. Ну такое бывает: крупные ребята, которые управляют крупными активами, несколько свысока относятся к городским предприятиям, мне это было обидно. Я доказывал, что это серьезный актив, что это партнерский актив и что можно и нужно, вне зависимости от форм принадлежности, выстраивать партнерские стратегии. Именно в них наш город сейчас нуждается. Поэтому в этом смысле есть куда двигаться, и я думаю, что власть обязательно рано или поздно научится эти вопросы ставить, продавливать, потому что власть это должна делать. Энергетики – люди профессиональные. Есть определенный эгоизм профессиональный. Каждый хочет решать проблемы своего предприятия. Но при этом нужно еще и решать проблемы региона. Так что мы вообще вышли из периода поглощений и прочего, а разговариваем о партнерстве. Это же уже хорошо, а что будет дальше и какие тенденции победят, я, конечно, гарантировать ничего не могу, но я старался, чтобы именно партнерские отношения стали сутью наших отношений, сутью нашей деятельности.
Вы рады новой должности? С каким настроением Вы покидаете Омск и каким словом будете его вспоминать?
Мне трудно сейчас радоваться, потому что основная идея, основная эмоция – пока эмоция расставания. Я стараюсь меньше думать о том, что будет завтра, я пытаюсь полностью пережить то, что происходит сейчас. И я покидаю Омск с хорошим, грустным чувством, потому что я люблю этот город, и я считаю, что этот город недополучил правильного отношения со стороны властей, ну и многих нас, что этот город заслуживает большего, что в этом городе живут прекрасные люди, светлые люди. Это абсолютно искренняя моя позиция, так что я уверен, что в той или иной роли я Омску пригожусь.
