Константин Ильич, вы дважды были председателем Омского городского Совета. На ваш взгляд, мы можем говорить о некой "эволюции" созывов?
Если посмотреть на сегодняшний Горсовет, то они достигли пика застоя. Там все хорошо: отремонтированное здание, удобные места для работы депутатов и, судя по всему, практически полное отсутствие связи с избирателями, которые выдвигают не совсем приятные требования. Я такого даже не предполагал. Когда родилась идея "переселить" Горсовет, мы исходили из того, что это даст возможность депутатам быть ближе к избирателям и стать независимыми в своих суждениях и решениях. Пока мы находились в одном здании с Администрацией города Омска, это отталкивало людей, нас воспринимали как ее структурную единицу. Поначалу злословили, что отдельное здание для себя готовлю, приходилось терпеливо объяснять, что я лицо выборное, я уйду, а Горсовет останется, заметьте, на историческом месте, ведь тут первая городская Дума была. Депутаты увлеклись сами, даже в реконструкции здания участвовали, сами выносили оттуда строительный мусор. Я помню, какой интерес это вызвало у общественности, руководства, федеральных структур. А вот сегодня, увы, можно сказать, что Горсовет, даже территориально обособленный, - подразделение нынешней администрации.
Но в тот момент "переезд" из-под мэрского крыла дал какие-то заметные избирателям результаты?
В середине 90-х годов депутаты получили кабинеты на первом этаже в здании на Думской, пошла не только творческая работа с рядовыми избирателями, но и появилось взаимопонимание с омскими предпринимателями. Тогда возникли первые рабочие группы – любой депутат, не согласный с мнением большинства, мог создать такую группу и в рабочем порядке отстаивать свое мнение. Например, так было в ситуации с улицей Ленина: предприниматели хотели взять в аренду подвалы нынешнего Любинского проспекта, очистить их, сохранить историческое наследие, на восстановление которого у предыдущей власти не было ни сил, ни времени, ни средств, как говорится, губы были накрашены, а что там внизу — никого не интересовало. Предприниматели поставили условие, чтобы город освободил их на время от уплаты аренды. Это было встречено многими депутатами в штыки, так как любая копеечка в местных сборах позволяла в середине 90-х годов реально исправлять ситуацию. Была создана рабочая группа, которая осмотрела эти подвалы, заваленные мусором. И было принято решение все-таки пойти на уступки и отдать их предпринимателям, чтобы они за свои деньги все очистили. В тот период у города был остаточный потенциал в виде военно-промышленного комплекса. Предприятиям не могли помочь деньгами, но могли принять в муниципальную собственность объекты ведомственного жилья и соцкультбыта, которые эксплуатировались ненадлежащим образом. После передачи, например, детских садов получилось их сохранить. Правда, потом кто-то по-своему ими распорядился, и теперь мы пожинаем плоды этих решений. Муниципалитет тоже не совсем правильно распорядился частью этих переданных объектов, многие из которых сейчас перепрофилированы.
Давайте поговорим о фигуре председателя Омского городского Совета. Без перехода на личности, просто с точки зрения должностных инструкций, если так можно выразиться. Насколько эта фигура может позволить себе самостоятельность, а еще чем должен заниматься председатель Горсовета, а чем не должен?
Прежде всего, он не должен чувствовать себя структурной единицей муниципалитета. Он — самостоятельное лицо, имеющее поддержку депутатов, избирателей. Он должен проводить линию защиты социальных интересов жителей Омска. Он не должен вмешиваться в работу Администрации, но и не должен идти, что называется, "на поводу" у любого из заместителей мэра. Никто не имеет права им командовать! Это точно. Мне в первый мой созыв приходилось убеждать депутатов, в основном из фракции КПРФ, что мы идем по правильному пути. Многие сегодня очень даже уважаемые люди, входившие тогда в КПРФ, сейчас отпали. Второй созыв чем-то напоминает сегодняшний. Тогда предыдущий мэр посчитал, что предприниматели, которые его не устраивают, не нужны. И в работу вклинился "бюджетный контингент". Это опасно для представительного органа самоуправления - наличие руководителей муниципальных учреждений, так как они чувствуют себя подчиненными мэра. Никакой мандат их не спасёт от гнева, сами понимаете.
Насколько реально сейчас быть в должности председателя ГС независимым от мэра? И как вы в свое время находили общий язык с главой городской администрации?
Я стал председателем Горсовета будучи заместителем главы горуправления. Мэр Рощупкин был моим начальником. Я, разумеется, изначально не видел себя в роли лидера, считал, что так и буду оставаться его подчиненным. Но он ответил: "С твоим характером - не будешь!" Старался выдерживать эту грань. Были ситуации, когда я оставался в меньшинстве, но у меня ведь при этом оставалось свое мнение. Оно не всегда было правильным, но оно всегда было. Считаю, что это служило примером для депутатов, которые не были с большинством. Например, Александр Цимбалист. Придя в Горсовет позже всех, неоднократно оказываясь в меньшинстве, он подхватил идею рабочих групп, стал работать. И, видимо, это помогло ему найти общий язык с противоположными партиями, что не получилось у Двораковского. Предыдущий Горсовет (третий созыв) решал много хозяйственных вопросов, правда, не всегда находил понимание у избирателей, предпринимателей. Но критика всегда помогала найти решение. Вот, например, пресловутое 306 Решение ОГС. Горсовет хорошо понимал неоднозначность ситуации. После работы нескольких групп было принято единственно возможное решение — проводить торги. Торги согласно закону. А что предыдущее и нынешнее правление? Меня поразило, когда в 2008 году продали муниципального имущества на 2 миллиарда! Понимаете, это как раз тот год, когда недвижимость сильно упала в цене. Не нужно было тогда имущество продавать, оно бы пригодилось. А что сейчас делается с землей? И этот "звоночек" ведь не сейчас прозвучал впервые.
Что вы можете сказать о нынешней ситуации в городе: к чему мы идем, освобождаясь от муниципального имущества? И существует ли для омичей какая-то реальная угроза от этих распродаж, или это приступ необъяснимой человеческой жадности, когда "все должно принадлежать народу", зачем, правда, непонятно, и с обязательным условием, что следить за этим всем народным имуществом — обслуживать и ремонтировать —
Если бы цена вопроса соответствовала не только спросу, но и реальной цене объекта, и народу бы объяснили, куда идут деньги от этих продаж, если бы все было прозрачно, вопросов бы не возникало. А то ведь все "под шумок"! Я сам как узнал - читаю лекцию в университете по управлению городским имуществом, и какой-то студент меня спрашивает: "Как вы считаете, какова цена земли на "Зеленом острове"?" Я отвечаю: "Очень велика". А он мне: "Так ее продали по рублю!" И я в нелепом положении – преподаватель, человек в городских делах осведомленный, оказывается, я не знаю, что эту землю подарили кому-то. Другой пример — земля на другой стороне Иртыша, знаковое место для омичей, святое. И там всплывает то же самое. Это не красит депутатов. Они не слушают то меньшинство, которое, между прочим, предупреждает о последствиях. О чем это говорит? Что они либо имеют какие-то "гарантии" и знают, что их изберут на следующий созыв, либо, наоборот, уверены, что не изберут, а значит нужно успеть как можно больше "загрести" еще в этом созыве. Одно дело когда так, руководствуясь принципами сиюминутной выгоды, думает предприниматель, и совсем другое — когда муниципальный служащий. Он-то должен понимать, что бюджет от этого беднеет. А это медикаменты, которые не получат больные, это то дошкольное образование, которого не получит ребенок избирателя. Если земля - это один из главных источников дохода муниципальной казны, то ни в коем случаем нельзя этот источник вот так разбазаривать.
Почему мэр принимает настолько непопулярные в народе решения? Его невозмутимость злит, такой выдержке могут даже военные разведчики позавидовать.
Это вина избирателей, которые несутся к урнам, не думая об альтернативе. Дескать, вот есть у нас один кандидат, и он самый лучший. За прошедшие 20 лет в Омске сложилась такая ситуация: мэр в лучшем случае три года работает на свой авторитет, и если у него все получилось, он это преподносит как свою личную заслугу и начинает работать не на город, а на себя. Он забывает, что, как правило, мэр идет на первый срок с благословения губернатора. И меня удивляет, что они у него не учатся. Человек, который больше 20 лет управляет областью, обладает уникальными качествами, которые почему-то не видят мэры. Он пытается примерить на себя какие-то другие черты, которые сам губернатор никогда не проецирует на общество. Я Леонида Полежаева воспринимаю как руководителя области с достаточно солидным стажем и возрастом, который ему не помеха. И повезло области, которая может учиться у него. Однако почему-то те, кого он направляет в город, не понимают, что Омск принадлежит не им, а людям, в том числе тем, кто живет в области. Как может отказаться губернатор от Омска, если это визитная карточка всего региона? Все высокопоставленные гости приезжают в Омск. Они не летят в Тару, не останавливаются в Исилькуле. Каждому мэру губернатор дает наказ. Вспомним мэра Белова, который, став мэром, привел свою коммерческую команду. Они не понимали, тех условий, в которых работали. Но губернатора они слушали. Им не нравилось часто и мнение председателя Горсовета, но они его принимали. Сам Белов старался пусть и в мягкой форме, но все-таки наказать проштрафившегося руководителя. Что же сегодня мы видим? Неприступность и вседозволенность, которые позволяют считать самого себя идущим по правильному пути. Вот это себялюбие мэров, это когда он поработал 3 года и собирает вокруг себя только тех людей, которые будут аплодировать ему и перечислять его "неиссякаемые заслуги". Нынешний мэр остался без поддержки? Так вот и прояви в этой ситуации все свои положительные качества! Сегодня не хватает денег в бюджете, дороги ужасные, подъезды не убраны. Где эти деньги? Миллиарды ушли за границу. Почему Администрация города Омска не контролирует этот процесс? Есть власть, которую как раз здесь и нужно употреблять, ее предостаточно. Могут, если захотят. А чехарда с муниципальным транспортом, "газелистами"? Как можно не понимать, что это рабочие места? И зачем ухватились за накатанные маршруты? Ведь в городе много мест, куда муниципальный транспорт не ходит, приходится довольно долго шагать до ближайшей остановки. Нарисуйте транспортную структуру, все перевозчики разъедутся! А то у нас, как в деревне, одна главная улица: сел у Ж/Д вокзала, вышел у Дворца Малунцева. А ведь есть Левый берег, который по масштабам строительства уже превосходит правый. Там тоже надо строить маршруты, причем так, чтобы там могли проехать и общественный транспорт, и личный. Кто этим занимается? Пришел Виктор Филиппович, который работал в администрации горисполкома, Центрального района. Опыта у него достаточно. Но привел команду, у которой его нет. И пока ему первые 3 года было интересно, он управлял этой командой. А потом непрофессионализм некоторых и стал вылазить. Нет самостоятельности руководителей департаментов: дали денег — сделали, не дали — руки сложили. Ситуация с детскими садами родилась не сегодня. Когда Правительство приняло решение о стимулировании рождаемости, тогда уже надо было задуматься, куда пойдут эти дети. Нужно заниматься этим вопросом, а заниматься оказалось некому. Вот еще ситуация с омским "Иртышом". Я вспоминаю, как тянул эту команду Белов. Построили искусственное поле, деньги "вбухали", а результатов давать некому. Детские школы либо закрылись, либо продолжают на ладан дышать, резерва своего нет. Из кого ковать футболистов? Ну, опустились на ступеньку ниже, так займите там достойное место. Не хватает денег на новых футболистов, делайте ставку на своих. Нет ответа, информация идет в одну сторону и воспринимается в искаженном виде.
Город не в экономическом, а в управленческом кризисе?
Все сплелось. Разбитые дороги, нехватка детских садов, медучреждения в плохом состоянии... Но на первоначальном этапе деньги-то выделяются. Их нужно правильно вложить, не в себя любимого, а в общее дело. И это проблема не только нашего мэра. Боюсь, общаясь между собой, мэры делятся не самым лучшим опытом. У нас в Омске много хорошего. Так утверждают приезжающие. Однако когда омский мэр отправляется в другие города, то привозит почему-то нехорошее, какие-то сомнительные управленческие "хитрости".
В 2004 году вы исполняли обязанности директора городского департамента недвижимости, и вас спустя несколько лет попытались сделать "крайним": на суде в оспариваемых актах о выдаче муниципальной земли была ваша подпись?
Ни одного такого решения не было. Когда Шрейдер заявил, что проведет ревизию и вернет в казну все объекты, которые проданы неправильно, ни одного судебного заседания не состоялось. Меня удивило, что отдельные предприниматели под давлением судебной процедуры проводили какие-то расчеты, но это шло мимо меня. Когда я уходил из горадминистрации, я свою подпись приостановил в тот же день. Может, кто-то хотел выдать желаемое за действительное. Если бы все сложилось не так, я бы сейчас давал интервью в другом месте. Мы тогда исходили из наличия закона. Мы не распоряжались участками, разговор шел о недвижимости, которая на них стояла. Цену назначали два независимых оценщика, один из них - "Миэль". Комиссия рассматривала их стоимость. Как правило, цена колебалась в пределах 5-10%. Белов позволял мне доказывать свою позицию на повышенных тонах, основываясь на праве, а не эмоциях. Прошло уже столько лет, а мои подписи не мешают мне спать по ночам! Вспоминаю случай, когда "Астор" хотел купить площади в Советском округе. Мы задрали цену до 10 тысяч рублей за квадратный метр, когда средняя цена была 3!! Но "Астор" пошел на это, выкупил. Не могу сказать, что мы специально занижали стоимость площадей. А когда занижали, это не проходило. Например, гостиница "Октябрь" на пересечении Ленина и Партизанской. Она ушла за ту цену, как ее оценили 6 лет назад, хотя стоила в 3 раза больше. Там было очень много серьезных желающих. Вот господин Сусликов, правдолюб, принципиальный коммерсант и журналист. Когда меня назначили замом директора департамента, некоторым казалось, что не все гладко с раздачей рекламных мест. Его якобы делегировали от Союза предпринимателей разобраться в этой ситуации. Он пришел посмотреть и описать. Посетил пять совещаний и пропал. Я ему звоню, спрашиваю, куда он делся. Он говорит: "У тебя там не интересно, никаких скандалов нет". Так потому что все открыто. Вот если бы я отдал ему как крупному рекламодателю самые лакомые куски, тогда бы Сусликову, наверное, стало интересно. Поступило три заявки, кто первый подал, тому и досталось. И еще сейчас говорят, что нынешняя реклама — на грани фола. В мое время тоже была такая ситуация: пришли люди из других регионов. Мы отказали им в размещении неэтичной рекламы, может, помните, реклама пылесосов со слоганом "Сосу за копейки" и реклама остроносой обуви, вонзенной в тело человека. Пошла "буча", но в итоге мы нашли понимание с Союзом предпринимателей. В то время интересы Союза были более понятны, а сейчас там произошло деление на "своих" и "чужих". Вот и получается, что многих не смущает "идите в "Ж". Может быть, я слишком консервативен в этом отношении, но я уже год не пользуюсь Интернетом, он мне стал не интересен. Не хочу уподобляться тем, кого "пресное не прельщает, а солененькое развращает". Когда было такое, что из телевизора льется такая ругань? Не хочу, чтобы это слышал мой маленький ребенок. Мы же за чистую идеологию. Пусть будет все, стерильного ничего не надо, но в меру.
Администрация убирает лавочки, чтобы молодежь там пиво не пила, а не магазины в шаговой доступности от школ закрывает – в вопросах идеологии мы не ищем легких (в том числе для осмысления) путей?
Лучше бы туда дворника поставили. Пример: на улице Серова лежит мешок мусора. Хотел позвонить пожаловаться, но потом думаю -посмотрю, когда же руки дойдут убрать. Уже две недели лежит, никто не убирает, даже самому мешку надоело, он сам на другую сторону улицы перекатился. Вот куда нужно деньги тратить! А насчет лавочек... Куда деваться городским старикам? Им присесть негде. Я не за то, чтобы убирали лавочки. Я за то, возле них убирали мусор каждый день, а не только по поводу, перед чьим-нибудь приездом или праздником каким.
Вы чуть ранее упрекнули руководителей департаментов в отсутствии самостоятельности. Но если говорить о праве росчерка пера…
Когда я начинаю вводную лекцию, я задаю студентам вопрос: "Как вы думаете, кто в городе распоряжается недвижимостью?" Мне называют фамилии, русские и нерусские. Но потом пробивается здравый голос: конечно, мэру! И, работая с предыдущим мэром, я ему говорил: "Евгений Иванович, Вы сегодня мэр, а завтра — нет. Но я хотел бы, чтобы Вы остались Евгением Ивановичем, чтобы у Вас не было никаких приставок, потому что последняя подпись — Ваша". Если вести речь о бумагах, сначала он много делегировал полномочий: подписывали его заместители. Но затем Белов лишил их этих полномочий. Потому что понял: только ему отвечать за это. Я как председатель Омского городского Совета тоже понимал, что своим росчерком пера я мог подвести в первую очередь его, а не себя. У меня были хорошие юристы, которые консультировали. Они говорили: "Вот есть граница в решении вопроса. И ты подумай, где ты хочешь оказаться, по какую сторону края". И я принимал те решения, которые и позволяют мне давать интервью и делиться своим опытом спустя 6 лет.
Говорят, что к нынешнему мэру "не подкопаешься" именно потому, что он нигде своих автографов не оставляет…
Значит, я учу своих студентов неправильно!! Я рисую им структуру городского управления недвижимостью и говорю: первый, кто должен нести ответственность, это мэр, он распоряжается. Он может делегировать какие-то полномочия. Но он принимает решение. Меня удивляет позиция тех, кто сопровождает эти решения юридически. Если их позиция только в том, чтобы оградить мэра, то они не совсем правильно в этом вопросе его консультируют. Таких вопросов, которые подрывают авторитет не только этой власти, но и всей в целом, вообще не должно появляться. Ведь это только кажется, что это проблема уездного городка. Но мы на пороге серьезных выборов. Ростки той демократии, которые заложили, пробиваются. Время идет. Мы не заметили, как пролетело 20 лет. Тот срок, который отпущен какой-то единой партии, когда-нибудь заканчивается. И не всегда так, как этой партии захотелось бы. Она должна оценивать деятельность своих членов с той позиции, что эта проблема не только города, она может стать большего масштаба. Ошибки становятся очевидны во время голосования, когда народ или идет голосовать, или не идет, или голосует не так, как кому-то хотелось бы.
Скажите, Вам есть, что пожелать депутатам Горсовета?
Их избрали люди, которые отдавали свои голоса в надежде, что за ними и после выборов останется право голоса. И депутаты должны услышать своих избирателей. Слушать то, что говорят, а не то, что нравится. Вспоминаю начало 90-х годов, очень трудное время. Но когда ко мне пришли и попросили библиотеку на Московке, мы смогли ее организовать, переделали под библиотеку склад для хранения тары! Не так давно прихожу туда, а мне говорят: "Крыша течет, и уже не первый год". Как же так? Мы смогли в перестроечное время все организовать, а муниципалитет в стабильной экономической ситуации ремонт регулярный сделать не может!!! Тогда библиотеки нужны были, а сейчас - нет? Нужно думать не только о материальном, но и о культуре.
Вы сейчас преподаете в Классическом университете. А какой урок преподала вам омская политика, и хотели бы вы в нее вернуться?
Когда мы восстанавливали Горсовет, я рассказывал, что делаю это не для себя, а чтобы у города было лицо. Лицо сделали, а грим на него наносит тот, кто им владеет. Это может быть гримаса, улыбка, оскал и прочее. Я сегодня даже не работник Администрации, мне там неинтересно. А вот если люди там сменятся и им понадобиться мой опыт, понимание, то может быть. Вот был у нас депутат Норка, бывший второй секретарь омского обкома КПСС. Ефим Алексеевич в те времена был для меня авторитетом. На закате советской власти в голодные годы он ходил в железнодорожные депо и разговаривал с рабочими, он очень много видел и знал. И вот он приходи и говорит: "Я бы хотел избираться депутатом Горсовета". Понимаете, такие люди нужны. Он прошел всех избирателей, победил многих желающих, личным опытом доказал, что он не тот секретарь обкома, который выброшен, он - личность. Он оказался тем звеном, которого не хватало в Горсовете. Он был во многом прав. Но была возможность и поспорить с ним. У него была своя позиция. Я таких людей уважаю. Вот мы сейчас видим на экране Лихачева. Он всегда имел свою принципиальную позицию в отличие от большинства. Я его помню еще депутатом Омского городского Совета народных депутатов, когда он выходил перед 250 людьми и доказывал свою позицию. Если бы депутаты с основания читали устав, который каждый созыв теперь перекраивается, положения о статусе депутата, у них бы появлялось чувство значимости депутата, его самостоятельности, не как хориста в хоре, а как индивидуального солиста.
Александр Цимбалист недавно рассказал нам, что в кабинете у Сергея Алексеева почетное место занимает портрет Татьяны Вижевитовой, а чем украшали председательские будни Вы?
К руководителям можно по-разному относиться. Знаете, когда я был в Новосибирске, осматривал "Жилищник", зашли в кабинет к директору департамента. У него висит портрет мэра. Он рассказал, что очень уважительно к нему относится. В качестве подарка за мою работу он мне этот портрет и дарит. И когда я вернулся, в моем кабинете долго висел портрет новосибирского мэра. Меня спрашивали: "Кто это?" А он там изображен с медалью городского головы. Вот, говорю, жилищники подарили. Городецкий тогда был замом Толоконского, занимался всем этим. У меня к нему сохранилось уважительное отношение, и вовсе не потому что он стал мэром. И когда он приезжал сюда на ВТТВ, мы встретились. Они со мной поздоровались: и мэр Новосибирска, и губернатор. Как раз это было перед тем, как Толоконского представителем президента назначили. А родная омская городская Администрация меня проигнорировала: подумаешь, Подосинников какой-то прошел. А новосибирцы подошли, поговорили, узнали, как дела. Они, конечно, знали, что я уже не работаю в Администрации. Но все-таки. А вообще у меня в кабинете висела картина, но тогда еще была демократия, а не культ личности. Я знал Алексеева, когда он принял решение, которое касалось его политической жизни. Значит, он так и остался на уровне заместителя директора департамента. Каждый выбирает себе идолов по мировоззрению. Я не буду уличать Алексеева в крохоборстве, так как уважительно к нему отношусь. Но этот факт, кроме усмешки, у меня ничего не вызывает. Но вот если его портрет висит в кабинете у Вижевитовой, то я свои ухмылки снимаю. Они коллеги. А я всегда считался с замами мэра.
