"Интонациями играют в плохом театре": Иван Ожогин об "ах" после мюзиклов

- Мюзикл - это праздник, это прощание с серостью будней, это побег от рутины, это яркий мир впечатлений. Так что… да - это радость, волнение и шаг в сторону от грустных будней.

- Мюзикл - жанр, в котором шоу создаётся голосом?

- Нет. Актёрская игра и вокал лишь внешнее воплощение мысли режиссёра. Шоу - оно в смыслах, которые закладываются ещё драматургом на начальной разработке проекта. Поэтому в работе над ролью первостепенны не партитуры, а текст, его смысл и ответ на вопрос: "Про что я буду говорить?" Мне нравятся тексты нагруженные, наполненные.

- Играете интонациями?

- Я предпочитаю играть действиями, они оказывают воздействие на зрителя. А какое оно будет, зависит от задач проекта. Интонациями играют в очень плохом театре (иронично улыбается).

- Каждый номер в мюзикле должен быть исполнен как последний? Зрителя нужно вдавливать в кресло три часа подряд?

- Нет, у мюзиклов нет такой задачи. Не будем забывать, что в спектаклях есть место и каким-то приятным воспоминаниям, ностальгическим моментам. Любовь и грусть требуют очень тонкого и лирического отношения.

- Роль для актёра - это конструктор, собранный из приёмов, или на сцене вы "живёте"?

- А почему надо выбирать? Это жизнь, собранная из приёмов (улыбается).

- Из чего же тогда состоит ваш Джарвис Пендлтон из "Дорого мистера Смита"?

- Мы же должны передать зрителю это "фарфоровое настроение", поэтому и существование на сцене у нас там очень условное. Мы с моей партнёршей общаемся письмами, но иногда позволительно включаться в прямое общение. Мы в этом спектакле много именно играем.

- А если возвращаться к ранее упомянутым смыслам, про что именно вы говорите в "Длинноногом деде"?

- Я выхожу на сцену с простой задачей - помочь перспективной девушке. Нужно помочь - в этом весь посыл мюзикла. Вот выхожу я на сцену с целью помочь Джуди стать известным писателем, а вот с чем я ухожу после первого акта - уже совсем другая история. Вышел на сцену одним человеком, а уйти ты должен совсем другим. Я должен измениться - это закон.

- Зритель любит приходить на спектакли не один раз, а на "Бал вампиров" и вовсе несколько десятков раз. Как считаете, на что "клюёт" зритель и почему хочет видеть и слышать задевший его материал ещё? 

- Для меня это вообще загадка, почему люди любят возвращаться. Я в своей жизни видел очень мало спектаклей не единожды. Очень мало. Мне бы хотелось возвращаться и возвращаться только на "Норд-Ост". Я, кстати, зритель вообще-то благодарный, но обидно, когда качество спектакля падает из-за звука или из-за света. Свет я готов в большей степени постановщикам прощать, но звук на мюзикле - момент определяющий.

- А на чём строится ваш образ Петра?

- Одержимость. Если говорить больше, то мы с вами сейчас нырнём в такую бездну, из которой вылезти к третьему звонку перед "Смитом" точно не успеем (смеётся). Главная черта Петра, которая должна быть видна и в артисте во время этого мюзикла, - это одержимость.

- Как именно перед спектаклем вы вызываете в себе это состояние?

- Сейчас вот у меня появилось ощущение, что вы студентка 2-го курса театрального института и у вас личные вопросы (улыбается).

- Наверное, потому, что я не только журналист, но и студентка. И да, мне интересно понять, как артисты доводят публику до восторга.

- Я могу вам сказать, что "кухню" роли артисту нужно держать при себе. Театр должен оставаться загадкой.

- "Крепче штурвал сожми, в себя поверь, сдаваться ты не смей". Откуда, на ваш взгляд, появляется вера в себя?

- К ней идти тяжело, и не всегда к ней удаётся обращаться в нужные моменты. А если ты актёр, то, чтобы не потерять себя как профессионала, стоит быть вообще во всём сомневающимся. У адекватного человека вера в себя приходит с успешными шагами, с преодолением трудностей. Примечание - артисты тоже иногда люди адекватные (улыбается). Безуспешные шаги эту веру убивают. Прерогатива артиста - специально периодически сомневаться в себе. Да и вообще любой человек обязан в своих поступках сомневаться. У каждого должна быть внутри здоровая грань. Совершенства глупо бояться.

- "Мне снился город мой". Как считаете, какой процент жизни можно оставлять на волю судьбы?

- Если что-то ведёт, сомневаться не надо. Знаки, сны же не просто так появляются. Я фаталист.

- Это не пропащая история - верить?

- Делай, что должен - будь, что будет.

- Мюзикла для развития жанра должно быть много?

- Мюзиклов должно быть столько, сколько есть. Достаточно их или недостаточно? Вопрос решается ответом на другой: спрос удовлетворён? Мне кажется, да. На спектаклях, где я работаю, залы полные. Думаю, развиваемся в правильном направлении.

- Много становится мюзиклов и рок-опер в формате антрепризы: декорации и масштаб спектаклей уменьшаются, и это становится нормой. Искажает ли это, на ваш взгляд, восприятие жанра зрителем и влияет ли это на его развитие в России?

- "Ах" зрителя для нас на первом месте - вызывать его можно спектаклями разной формы.

- После "аха" кому-то дышится иначе. Иван, а что на ваше дыхание может влиять?

- Мне вообще легко дышится (смеётся): если я не бегу 10 километров на темпе 4 минуты на километр.

- В мюзиклах в конце истории всегда должен быть свет?

- Очень хотелось бы. Хотелось бы, чтобы конец тоннеля был заполнен максимально широким спектром света. Мюзиклы да и театр - это про добро, про движение вперёд и вверх, про развитие внутреннее и духовное.

- В вашем репертуаре ведь есть место и романсам. В чём их кардинальное отличие от арий мюзиклов?

- В мюзиклах материал должен быть сильнее, он должен быть про здесь и сейчас. Романс - чувство, воспоминание или мечта о будущем, в нём меньше направленности работы на зрителя.

- Вы как зритель - за то, чтобы приходить в театр и всё видеть и слышать на месте, или к спектаклям нужно готовиться?

- В театре "обмануть" зрителя сложнее, чем в кино. Но с другой стороны, люди в зале предприняли какие-то действия, чтобы туда прийти, следовательно, уже готовы поддаться сцене: нет, "обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад". На какие-то спектакли лучше прийти чистыми, как листы бумаги, и просто получить удовольствие, например, на "Дорогого мистера Смита". Другое дело - "Карамазовы": много стихотворного текста, который с первого раза воспринимается далеко не всегда, поэтому роман или хотя бы систему взаимоотношений персонажей желательно знать, чтобы от самого спектакля получить наибольшее удовольствие и не тратить время на попытки понять, что происходит.

- Иван, очень хочется понять немного другое. "Пётр I". Начало второго действия. Что вы там шепчете?

- Это выход на строительстве Петербурга?

- Да. Вы идёте через стройку, подходите к трону и начинаете говорить. Не слышно, но видно, что ваши губы движутся несинхронно со словами ансамбля.

- Это личный вопрос? (улыбается)

- Зрителю интересно наблюдать.

- В мюзикле много моментов, когда Пётр на фоне других персонажей ведёт внутренний монолог - он постоянно сомневается и задаёт вопросы. Сцена, когда поют Екатерина и Евдокия:

Евдокия: Я на самом дне.

Екатерина: Я у царских врат, рай вручил он мне.

Евдокия: Потому что мне он оставил ад. Мне в темнице гнить.

Екатерина: Мне владеть страной. Но могла бы ты мною быть.

Евдокия: А ты мной.

Вместе: Но мы-то знаем, как он ласкает и ранит. Как милует он и карает, казнит во гневе и слёзы вдруг льёт…

На втором куплете я (как Пётр) начинаю молиться. На устах - текст молитвы - требование ответа от Господа: как быть дальше? Как поступать? Это рождает следующие сцены.

- Если посмотреть за вашими появлениями на экранах, вы почти всегда выходите в водолазках. Любимый предмет гардероба Ивана Ожогина?

- Не знаю, я вообще за удобство и комфорт. Иногда можно нарядиться "стильно, модно, молодёжно", но водолазки универсальны: и в пир, и в мир! И горло прикрыто.

- Какой проект Российского музыкального театра сегодня, на ваш взгляд, наиболее актуальный?

- Пусть это будет… да, пусть это будет "Пётр I".

Фото: Юрий Богомаз, скриншоты Musical Universe, фото буклета "Пётр I" Санкт-Петербургского государственного театра музыкальной комедии