В фондах Городского музея "Искусство Омска"- масштабное пополнение: предприниматель Олег Спицин безвозмездно передал музею на хранение и экспонирование почти двести живописных произведений из своего собрания. Увлечённый коллекционер рассказал "Омск Здесь", что это за работы и почему музей может принять не всё из его частной коллекции.
- Олег Георгиевич, вы потомственный коллекционер или самостоятельно пришли к этому?
- Мой отец был водителем такси, и про картины мне не так много было известно. В 90-х годах я познакомился с уникальным человеком, который сейчас уже, к сожалению, ушёл из жизни, - Вячеславом Васильевичем Сёмушкиным. Он приоткрыл для меня эту завесу чудесного искусства и показал первых омских художников, раскрыл эту тему в моей жизни. Можно сказать, это было таким толчком - знакомство с ним. Именно толчком, потому что появился смысл этим интересоваться. Потом уже состоялась знакомство с художниками.
Коллекционировать тогда никто и не думал. Я лично вообще не считаю себя коллекционером, потому что коллекционер - это другое. Коллекционер - иностранное слово, collect - собирать. У меня не было цели собирать, здесь другая философия. В 90-х годах появилась новая плеяда молодых художников, которых мало кто знал, мало кто поддерживал. Георгий Кичигин, Владимир Владимиров были уже признанные и востребованные. А были уже известные сегодня, но тогда очень молодые и далеко не востребованные, - Геймран Баймуханов, Николай Молодцов, Дамир Муратов. Это были абсолютно новаторские люди, которых и нужно было как-то поддержать в то время. Моё собрание с этого и началось. Я стал поддерживать ребят, мне с ними было интересно.
- Вы в них поверили?
- Не было таких мыслей, что нужно в них поверить. Многие рассуждают, что коллекционирование – это инвестиция. Но я никогда не ставил себе целью определить, кто, когда и сколько будет стоить. Работы приобретались по принципу "нравится" или "не нравится". Ну и, конечно, старшие товарищи тоже могли пояснить, на что обращать внимание. Обыватель, дилетант, который начинает смотреть на картины, как правило, завораживается какими-то красивыми видами, лютиками и цветочками, и не замечает главного. Художники, о которых я сказал ранее, отличались тем, что делали Social Art. Это не было для красоты, это было на злобу дня. Сегодня все знают проект Дамира Муратова "Беднотаун". Тогда это считалось из ряда вон. Разве это арт, когда на грязной фанере рисуют? А меня это интересовало, это то, чем мы жили в то время, жила вся страна. И сегодня, спустя 20 лет, все оценили его работы. Есть масса прекрасных пейзажистов, но Дамиров Муратовых образца 90-х - нет.
- Расскажите про своё знакомство с Алексеем Либеровым.
- Алексей Либеров и Кондратий Белов - мэтры. Это уникальные люди, и познакомиться с ними для меня было счастьем. Была интересная история, когда Либеров привёл меня в свою мастерскую и сказал: "Выбирай картины". Это была уникальная коллекция, красивые пейзажи. Я выбрал работы на свой вкус, он отложил их со словами: "Потом поговорим". Мы стали дальше общаться, и спустя 10 месяцев он говорит: "Приезжай, забирай картины". Я приезжаю забирать картины, но оказалось, что это совсем другие работы, не те, что я отобрал! Ни одной. Но я забрал их. И когда издали главный каталог Либерова, все те картины, которые он мне отдал, оказались в этом каталоге, причём в первой его части. А те, что я отбирал, оказались менее значимыми.
- Какая картина была первой в вашей коллекции?
- Вячеслав Сёмушкин вместе с Люсей Зыряновой-Рейх решили сделать первую выставку омских авангардных художников. Это был 1991 год. В постсоветское время же нужно было всё согласовывать, а тут вдруг свобода наступила! Естественно, мало кто пришёл, никаких билетов никто не купил. Тогда выставились Баймуханов, Молодцов и каллиграфист Левко. Слава Сёмушкин мне говорит: "Ты должен купить у них работы, потому что люди стараются". Я купил эту выставку, все работы. Все они до сих пор сохранены, часть из них перешла в коллекцию - те самые первые работы Баймуханова, не узнаваемые даже им самим. Кстати, они сегодня в коллекции музея "Искусство Омска": первые работы Баймуханова, Молодцова, ну и Левко пара штук есть. С этого началось моё знакомство с арт-миром.
- А что вам нравилось тогда? Какой стиль?
- У меня был небольшой бэкграунд - мне нравились социальные картины. Не соцреализм, а социальный бэкграунд, который отражал реальную жизнь. Реальную правду происходящего, и эту правду мало кто рисовал. Художник как правило не даёт готовых ответов, но ситуацию, происходящую в обществе, он точно отражает. Он её железно показывает. Эти люди, как я уже сказал, необычные. Нам кажется, что они такие весельчаки: любят немного выпить, закусить, повеселиться. Но на самом деле они очень глубоко, как рентген, видят сегодняшнюю жизнь.
- Вы коллекционер азартный или вдумчивый?
- Коллекционирование, как и любой вид спорта, - процесс, когда ты хочешь чего-то достигнуть! Могу коротко рассказать историю, и она вам сразу всё объяснит. Уже в более зрелом возрасте я стал смотреть картины Social Art музейного уровня - и по качеству, и по размерам. Один из таких уникальных художников, который не так много в последнее время в России выставляется, - это Максим Кантор, профессор Оксфордского университета, философ, писатель и художник. Режиссер Андрей Кончаловский как-то сказал, что одна из книг Кантора "Учебник рисования" - лучшее, что он прочитал за последние 10 лет.
- Может, перестроить музей?
- Слава Богу, у нас теперь есть этот живой, новый, молодой музей. Он мне очень нравится! Нравится именно то, что это живой музей! Это не музей, где картины висят из года в год и люди ходят и смотрят одно и то же. Здесь постоянно что-то происходит! Все молодые омские художники имеют возможность здесь выставиться, и они знают, что их здесь поймут!
- Что вы передали в музей "Искусство Омска"? Каких художников?
- Работы художника Андрея Титова, например. Но он практически не известен широкой публике. Недопонятый, недооценённый и не открытый. Я бы даже сказал, что у него такой губительный талант. Такие люди порой отпугивают от себя своими темами, техникой работы. Но это уникальный человек, гармоничный даже внешне. Живопись у него просто пробивная. Трудно определить его стиль. Супрематизм, примитивизм или модерн? Вся печаль этой истории в том, что он перестал работать. Непонимание общества убивает художника. Когда его никто никак не ценит, он опускает руки. В своё время я приобрёл все его работы, продержал в своей коллекции 20 лет, и сейчас они попали в музей. Сегодня эти работы удивляют и восхищают. Я надеюсь, что это возможность возродить его как художника. Может, он снова начнёт рисовать!
Ещё есть хороший художник Сергей Вирганский, человек непростой судьбы, были и в его жизни трудные времена. Сейчас он воспрянул, и мы с сотрудниками музея поддерживаем его как можем. Он очень яркий, видный и интересный человек. Когда-то я покупал его работы просто в поддержку, и сегодня они здесь, в Городском музее, и я думаю, их оценят.
Также я передал музею работы Геймрана Баймуханова. Все знают его как классического пейзажиста со своей очень узнаваемой и неповторимой стилистикой. А когда-то он был очень модерновым, современным, авангардным парнем с неимоверной шевелюрой. Его работы, купленные много лет назад, открывают абсолютно другого Баймуханова. Это тоже будет интересно посмотреть омичам.
Это лишь первая часть коллекции, которую я передал. Посмотрим, как музей с ней поработает. Есть ещё у нас и омские, и не омские художники, которых нужно показать омичам. Как минимум омичам!
- Вот как раз по поводу "как минимум омичам". Только ли омичам могут быть интересны эти работы?
- Художники не бывают интересны только омичам или не омичам. Если художник интересен в каком-то регионе, люди его понимают, он удивляет, значит, он будет интересен во всём мире. Понятно, что наша ментальность своеобразная, но в основном, я думаю, даже уверен, что, если эти работы правильно представить, они "зайдут". Работы Дамира Муратова выставляются в питерском музее "Эрарта" уже много лет и очень популярны. Это уникальный художник, которого можно показывать и не только в Омске. Юра Картавцев - омич, который уехал в Санкт-Петербург. Это великолепный художник! Я ещё на заре его юности приобрёл его работы, они не теряют актуальности. А сегодня он вообще другой! Это художник, которого нужно показывать.
- Олег Георгиевич, а сами вы пробовали писать?
- Каждый должен делать своё дело. Я занимаюсь своим делом, я очень люблю сельское хозяйство. Это моё хобби, бизнес и моя любовь. Я думаю, каждый хорош в своём. Я - в своём. Живопись - это высокое, для этого нужно иметь не только руки, не только глаза, но ещё и голову. Говоря про руки, я сразу вспоминаю Сашу Капралова - нашего великого скульптора. Могучий художник не только по своему арту, но даже внешне! Такой мужик, что я получаю громадное удовольствие от общения с ним. И вот у него и руки, и мозги!
- Насколько важно сейчас поддерживать музеи, молодых художников?
- 100 %! Когда дети начинают рисовать, им как минимум нужна оценка, похвала. Правда же?! Когда в этом музее детей выставляют, делают их выставки, многие из них понимают, что кому-то это надо! И они будут продолжать творить. Я говорю даже не о материальной поддержке. Они понимают, что их работа кого-то радует, они гордятся собой. И Городской музей "Искусство Омска" поддерживает этих ребят, поэтому мне захотелось подарить именно этому музею свою коллекцию. Потому что он выполняет ту роль, для которой музей и создан. Важно выставлять не только красивое, мощное, дорогое, для элиты, а растить детей, учить людей смотреть, радоваться и понимать живопись.
- Как у всех - картины, которые тебе очень импонируют. Есть социальные картины, очень тяжёлые. Я уже говорил о "Государстве", её многие недопонимают. Основная масса - это картины небольшого размера. Я меняю экспозицию регулярно. Когда мощные живописные полотна повисели год-другой, тебе хочется уйти в графику. Тогда и дом меняется, и настроение. У меня работы Кантора и Нестеровой висят, и Дамир Муратов, разумеется. Потому что философия ранних работ Муратова отражает эту жизнь.
- Какое ваше последнее приобретение?
- Сейчас я ставлю цель - отдавать картины в правильные руки, чтобы люди их видели, чтобы они не стояли в запасниках. К сожалению, в музее нет площадей, негде хранить работы, нет условий. Может, наше интервью в этом как-то поможет! У музея должны быть запасники, тогда можно делать ротацию картин, показывать больше, хранить больше. Я уверен, что процесс передачи частных коллекций в музеи сейчас только начинается. Многие коллекционеры прозрели, поняли, что нет смысла держать картины дома. Было время собирать камни, сегодня нужно всё отдать. Не разбросать, а отдать в правильное место. Прошло желание владеть, хочется смотреть и наслаждаться.
Фото: скриншоты программы "Свободное время", а также предоставлены героем публикации
