В июне этого года телеведущая Ольга Бузова дебютировала в новой постановке МХАТ имени Горького "Чудесный грузин". Ситуация спровоцировала волну общественного негодования и критики. Безруков радовался, что Станиславский не дожил до этого дня, зрители жаловались, что исполнительница фальшивит.
Художественный руководитель театра Эдуард Бояков в эфире телеканала "Россия-24" обосновал появление скандальной звезды в спектакле не столько потребностью в хайпе, сколько "необходимостью в уорхоловском образе человека, который принадлежит массовой культуре, фактически начинающей диктовать повестку медийную, получающий невероятную власть. Сказать, что мы не думали о хайпе, наверное, значит соврать. Но совершенно точно мы не ради этого делали этот ход и не ради этого Ольгу звали".
В одном из свежих скандалов отличился художественный руководитель Московского театра на Малой Бронной Константин Богомолов. Он сообщил, что роль Раневской в грядущем спектакле "Вишнёвый сад" сыграет трансгендер Наталья Максимова. Как выяснилось, у претендентки на центральную роль нет ни театрального образования, ни опыта работы в искусстве. Однако спустя несколько дней эту информацию опровергла директор театра Елена Мироненко. На своей странице в Facebook она написала, что роль Раневской уже репетирует актриса Марина Орёл, а Наталья Максимова может появиться в спектакле во втором составе, если на это решится режиссёр спектакля Микита Ильинчик.
Так или иначе все театральные скандалы из-за этих постановок связаны с тем, что режиссёр берет классическую вещь и переделывает её провокационно и оскорбительно. Это почти всегда вызывает бурные обсуждения: кого-то задевает, а кто-то видит в этих решениях новые грани искусства. Мы решили узнать у актёров и режиссёров, как они относятся к подобным театральным экспериментам. Где начинаются границы, которые в театре переступать не следует, и как простым зрителям относиться к подобным культурным тенденциям?
Алексей Франдетти - режиссёр, актёр, трёхкратный лауреат премии "Золотая маска" за лучшую режиссёрскую работу в жанре оперетта-мюзикл:
- К сожалению, я не видел спектакля Тимофея Кулябина "Тангейзер", поэтому ничего по этому поводу не могу сказать. Зато я дважды видел его постановку "Евгений Онегин" и получил от этого спектакля огромное удовольствие. Этот спектакль был крайне современен, так же как и текст Пушкина на тот момент, когда издавался "Евгений Онегин". Поэтому мне кажется, что даже сама формулировка, заданная в вашем вопросе - "перекраивание на современный лад классики" - не совсем верна. Ведь классическое произведение – это сегодня оно классическое, а современным оно должно быть всегда. И ситуации, которые в нём показаны, тоже всегда современные, иначе бы эти произведения не стали классикой. Поэтому, как мне кажется, и в ситуации с Ольгой Бузовой, которую я не видел во МХАТе, и с артисткой Натальей Максимовой – дело вкуса и того, что в результате получится. Если говорить о "Вишнёвом саде", то мы его ещё не видели и никто не знает, вдруг это будет невероятно талантливый спектакль и неважно будет, какого пола актриса, исполняющая роль Раневской. В шекспировском театре, вспомним, все роли (и мужские, и женские) исполняли исключительно мужчины и очень в этом преуспели. Поэтому в данном случае, мне кажется, неважно, кто это играет, важно, как это будет сыграно.
Ну а если говорить про самоцензуру, то я считаю, что она убивает художника. Поэтому никакой самоцензуры быть не должно. А вот чувство вкуса и меры, безусловно, должно присутствовать у любого художника.
Ярослав Максименко - актёр, режиссёр ЦСД-театра:
- Как вы её назвали "тенденция" происходит не последние годы, а тысячи лет. Театр, если он жив, всегда обращается к современности. Иначе он будет никому не интересен. Вам было бы невозможно смотреть на великие спектакли ушедших лет. Невыносимо, ибо непонятно. Когда артисты выходят на сцену в якобы исторически достоверных костюмах и говорят древний текст, абсолютно не понимая, КАК он звучит сегодня, - вот это я не люблю. И считаю дурным вкусом и неуважением к зрителям. Найти современное звучание - вот главная ценность театрального искусства.
В спектакле Тимофея Кулябина по роману "Евгений Онегин" была современность. Были соцсети и видеодневник, например, и это не противоречило автору, а, наоборот, выражало его. Все перечисленные скандальными являются по линии пиара и хайпа. Ничего общего с тенденцией театрального развития я тут не вижу. Самоцензура нужна всем. И как говорил классик: "В театре можно всё, кроме пошлости и скуки".
Вячеслав Болдырев - актёр "Пятого театра":
- Я как раз думаю, что к театральному искусству подобные ходы не имеют никакого отношения. Это чистой воды эпатирование. Насчёт цензуры... Самоцензура необходима, иными словами это "чувство вкуса" и "чувство меры". Именно этих чувств должно быть достаточно, чтобы не допустить пошлости, безвкусия и глупости. Абсолютная творческая свобода вредна, когда не знаешь, что с ней делать - как подросток, который начинает "знать свои права". Я даже иногда думаю, что общая цензура - прекрасный катализатор творческого мышления, когда тебе что-то запрещено, но ты хочешь об этом сказать, да так чтобы все поняли и чтобы за это ничего не было - это очень хорошая "тренировка".
Анна Козловская - режиссёр театра "Шумим":
- Работы вышеперечисленных деятелей я не смотрю и считаю, что любое обсуждение этих персон и их самовыражений увеличивает их не заслуженную славу. К творчеству и эксперименту это не имеет отношения, к эпатажу - конечно.
Александр Лебедев - главный режиссёр Омского государственного музыкального театра:
- Все эти эпатажные вещи направлены на то, чтобы публику удивить, расшевелить, завлечь - других задач нет. Но ведь цель искусства - не увлекать, а потрясать. И это значит, что те спектакли, которые направлены в первую сторону, искусством не являются. Это зрелище, развлечение, потеха. Если же эксперименты в театре делаются во имя потрясения зрителя, то я считаю, что они возможны и даже необходимы.
