... Город, отрезанный от внешнего мира. Где пепел сыплется с небес, и безраздельно властвует сила тьмы. Да, мы ехали именно туда, в Сайлент Хилл. Правда, в реальности у этого давно уже не населённого пункта не такое пугающее название. Централия - официальное имя города-призрака, который стал прообразом загадочного места из американских ужастиков. Именно в это таинственное место направлялись мы с оператором Сергеем - как обычно, на перекладных.
Как оказалось, гарантированные приключения нам я организовала ещё находясь в России: когда заказывала билеты на автобус Нью-Йорк - Гаррисберг. Меня подкупила их дешевизна (30 долларов), а название компании-перевозчика Great Wall ни на какие мысли не навело.
Оказавшись в Нью-Йорке, мы начали искать, по нашим предположениям, автовокзал, адрес которого был указан в квитанции… и не нашли. Указанное здание оказалось общежитием в китайском квартале. Утомившись ходить кругами, перепроверяя все вывески, мы решили опросить местных жителей. Оказалось, что в чайна-тауне своя система перевозок. В указанное время к определённому дому подъезжает автобус - причём у каждого рейса - свой адрес. Туда быстренько загружаются пассажиры - в основном это те же китайцы с баулами (коих можно наблюдать и в России), говорящие на ломаном английском или вовсе не владеющие языком. Водитель тоже оказался не подкован в иностранном, поэтому спрашивать его о километраже и остановках было бесполезно, оставалось надеяться на интуицию, ибо Гаррисберг был далеко не последним пунктом этого рейса. Расстояния между сиденьями в автобусе было мало даже хрупкой девушке - все три с половиной часа пути пришлось ехать "буквой зю", а Сергей и вовсе ворчал что-то о лилипутах. Под конец поездки мой оператор уснул и выронил свой телефон. И хотя мы, вовремя обнаружив пропажу, громко пытались воззвать к совести попутчиков, возвращать телефон владельцу никто и не думал. В этом автобусе самым действенным оказался закон рыночный: действительно, кто из торговцев бесплатно отдаст товар, который сам пришёл к нему в руки?
В Гаррисберг мы прибыли за полночь, уставшие, раздражённые, без телефона. Нас встречал Дэвид Дикок, писатель, специалист по Централии, который согласился помочь нам в организации съёмок. Дэвид был начинающим журналистом в 80-х годах прошлого века, - в то самое время, когда ситуация в Централии вышла из-под контроля и спровоцировала глобальное переселение. Он написал десятки статей, сделал тысячи фотографий, дежурил круглыми сутками в городе, в котором случилась беда, и в итоге добился того, что местные стали его воспринимать как своего. Потом, спустя двадцать лет, он опубликовал книгу Fire underground, рассказав всему миру печальную историю этого города.
Все началось 27 мая 1962 года с обыденного мероприятия: поджога свалки. Таким образом местные власти решили очистить шахтерский город к празднику. Вот только никто не учёл того факта, что Централия стоит прямо на залежах высокосортного угля. То, что огонь ушёл под землю, заметили не сразу. А когда заметили, вряд ли могли предположить, что катастрофа растянется на десятилетия и сотрёт Централию с карты США.
Подземный огонь действовал, как неслабое землетрясение: прямо под колесами машин начал разверзаться асфальт, из трещин валили клубы дыма. Весь город утопал в дыму и задыхался в пепле - неудивительно, что именно его выбрал сценарист "Сайлент Хилла" Роджер Эвери в качестве жутковатого прототипа. В фильме, кстати, можно узнать некоторые объекты, которые были воссозданы полностью: например, большая православная церковь на холме стоит там по сей день.
Но обо всем по порядку. В город-призрак мы попали ранним утром, на следующий день после прибытия в штат Пенсильвания. Из Гаррисберга в Централию нас доставил Дэвид, мы ехали по отличной дороге и добрались всего за час. Это при том, что центральное шоссе, которое раньше вело в Централию, закрыто много лет. Его спрятали от посторонних глаз насыпью, однако попасть туда по-прежнему можно, и этим пользуются подростки. Они называют эту дорогу "Граффити Хайвей" и ежегодно разрисовывают вздувшийся от подземного огня асфальт, оформляют расщелины, пишут послания вроде "Добро пожаловать в ад".
Они не слишком преувеличивают: последние десятилетия население Централии действительно жило, как в преисподней. Крисси Когут, чьё детство пришлось на самые "жаркие" годы, вспоминает, что порой невозможно было выйти на улицу из-за нулевой видимости, удушающего дыма и отвратительного запаха.
Дома начали проседать, постоянно срабатывала газовая сигнализация, людей увозили на скорой с отравлениями. Но обитатели испепелённой земли вопреки здравому смыслу не хотели уезжать. Городок жил, как одна большая семья, двери никогда не запирали на замок, и расставаться добрым соседям очень не хотелось. Именно поэтому эпопея с переселением затянулась на пару десятков лет.
Расписавшись в невозможности потушить пожар и сладить с катастрофой, правительство США принялось выкупать земли и дома у центральцев. В связи с этим горожане стали задумываться о заговоре.
- Теория заговора заключалась в том, что город Централия владеет огромными залежами угля, - рассказывает Дэвид Дикок. - И единственный способ до него добраться - это прекратить жизнь самого города, чтобы там не было никакого правления, и тогда с ископаемыми можно делать всё что угодно. Но я считаю, это бред. Уголь - это уголь, а не золото и не алмазы. Я уверен, причина была в том, что никто не захотел взять на себя ответственность. У правительства штата не было денег и желания решать проблему, и все программы по ликвидации катастрофы провалились.
Надо сказать, что все злоключения остались в начале поездки, в том самом китайском автобусе. Потому что после, все три дня нашей работы нам сопутствовала удача. Централия будто показалась нам в трёх разных измерениях: в наш первый съёмочный день светило солнце, можно было разглядеть всё с возвышенности, наблюдать, как лучи отражаются от куполов храма, как лес поглотил всю территорию, которая когда-то была усыпана домиками, парками и аллеями.
На второй день было пасмурно и ясно, и на этом фоне явно выделялись детали, свидетельствующие о том, что здесь были люди: дорожные знаки, спрятавшиеся за разросшимися кустами скульптуры, ливнёвки и теряющиеся в траве тротуары. И, наконец, на третий день Централия показалась в образе настоящего Сайлент Хилла: в густом тумане мы теряли друг друга, отойдя всего на пару метров.
Мы познакомились с бывшим почтмейстером Централии, съездили в гости к священнику, бывшему настоятелю той самой православной церкви, поговорили с теми, кто так и не смог найти себя после отъезда из родного города. Не удалось только одно: пообщаться с нынешними жителями Централии, теми кто остался по доброй воле в дыму и в огне. Немыслимо, но такие есть: целых пять семей. Их домики теперь стоят в лесу, который три с лишним десятка лет сделал дремучим когда-то оживлённый город.
На стук в дверь никто не отреагировал. А на следующий день появились таблички: "Не снимать. Не фотографировать. Не задавать вопросов. Не приближаться". Отрезанные от внешнего мира люди даже не планируют идти с ним на контакт: отказываются говорить с приезжими, задёргивают шторы и не реагируют на звонки, когда в бывшем городе появляются чужаки - туристы или журналисты.
Самого огня нам увидеть не удалось, хотя погреть руки между камней всё ещё можно. Дэвид пояснил: подземный пожар ушёл вглубь и уже не кажется серьёзной угрозой. Вот только города теперь нет. Единственное напоминание о том, что здесь были люди, много людей - находится в бывшем парке Централии.
Под этим камнем лежит капсула с письмом - от жителей прошлого жителям будущего. Центральцы 19-го и 20-го веков попросили вскрыть послание в 2016 году. И наверное рассчитывали, что это будет сделано в торжественной обстановке, во время праздника, на который соберётся весь город. Но теперь благо, если к тому времени прочесть его сможет хотя бы один человек, последний житель уходящего в небытие города-призрака.
