В Омском гарнизонном суде проходит слушание по делу, которое тянется уже полтора года. Нет, это не громкое дело об обрушившейся казарме. Бывшего сержанта 242-го учебного центра ВДВ Голубева, обвиняют в превышении должностных полномочий. Однако это не банальная дедовщина. По версии следствия, Голубев избил рядового Стрехолета, из-за чего последний выпрыгнул в окно казармы и получил травмы. Вся доказательная база стороны обвинения строилась на свидетельских показаниях, хотя многие сослуживцы говорили, что накануне инцидента у Стрехолета произошла размолвка с матерью, вызвавшая глубокие переживания. И вот непосредственно на судебном заседании главный свидетель обвинения - бывший рядовой Учебного центра Алексей Гимаджиев - рассказал о том, что показания против Голубева, данные им во время предварительного следствия, фальшивые. Гимаджиев утверждает: он вынужден был писать под диктовку следователей после издевательств над ним.
Меня возили допрашивать, применяли психологическое давление. Заставляли держать огнетушитель, пока я не скажу то, что им надо. Дня через два я им сказал то, что они хотят. Мне пришлось подписать показания "со слов Стрехолета", - рассказывает военнослужащий.
Сразу после этого дома у Алексея (в Кемеровской области) раздался телефонный звонок из Омска. Некто, представившийся представителем обвинения, угрожал его матери незавидной судьбой сына, если тот не вернётся к показаниям, данным под давлением.
- Звонили насчёт того, чтобы сын поменял показания. Сказали, что на хорошую работу он не устроится, что штраф ему грозит, и что в Омск его будут вызывать уже в качестве подозреваемого, - рассказала Светлана Гимаджиева корреспондентам местного телевидения.
Офицеры 242-го учебного центра ВДВ отказываются комментировать эти факты. Ведь сейчас проходит расследование куда более громкого дела - трагедии 12 июля, когда под обрушившимися перекрытиями казармы погибли 24 молодых десантника, только что принявших присягу. Омские военные следователи без особого труда назначили "виновного" и через суд арестовали командира Учебного центра полковника Пономарёва.
Заместитель руководителя военного следственного отдела СКР по Омскому гарнизону Игорь Першин так аргументировал свою позицию в суде:
- Был допрошен и, собственно, своими показаниями [Пономарёв] подтвердил виновность. Во всяком случае, по моему внутреннему убеждению, состав преступления в его действиях усматривался. После чего мной был составлен протокол задержания.
Однако на самом деле Пономарёв не признавал себя виновным, а просил разобраться объективно и, если будет доказана его вина, был готов понести наказание. А его скоропалительный арест Западно-Сибирским окружным военным судом был признан НЕЗАКОННЫМ! Причины чрезмерной расторопности следователей, по мнению многих, посвящённых в состояние дел в Омском гарнизоне, - сведение счётов с боевым офицером Олегом Пономарёвым со стороны начальника регионального военно-следственного отдела Александра Калдеева.
- Это, скорее всего, сведение личных счётов полковника Калдеева, с которым у Пономарёва с 2013 года достаточно сложные отношения, возникшие из-за отказа полковника Пономарёва предоставлять личный состав 242-го учебного центра для охраны военного следственного отдела омского гарнизона, - рассказывал ветеран ВДВ Игорь Захаров на митинге в поддержку Пономарёва. - Всё выглядит так, что Калдеев, как в 37-м году, ставит своим подчинённым задачу во всех чрезвычайных происшествиях, которые происходят в учебном центре, отрабатывать только обвинительную версию, не рассматривая реальные оправдательные события.
Эту версию подтверждают и новые факты: военнослужащие, получившие 12 июля ранения и находящиеся на лечении в Москве, также подвергаются давлению с целью добиться от них показаний против полковника Пономарёва, рассказал журналистам отец одного из десантников Константин Аврамов.
Обвинение в отношении сержанта Голубева разваливается на глазах. Суд по делу об обрушении казармы далеко впереди. Не только военнослужащие и ветераны омского гарнизона, да, наверное, и все российские десантники сейчас внимательно следят, как поступит руководство Военно-следственного комитета России: по традиции ради "чести мундира" будет покрывать своих омских подчинённых или обеспечит действительно объективное расследование громкого дела?
