OmskZdes.ru

Статьи • 18 мая 2012, 15:25

Первый открытый разговор с самым закрытым областным чиновником

Автор: Екатерина Криль

 

Первый открытый разговор с самым закрытым областным чиновником Владимир Радул, руководитель Аппарата Губернатора Омской области: "Губернатор уехал, а я работаю до 29 мая и ухожу в отставку. Подумал, наверное, неправильно три года работать и уйти, так и не дав ни одного интервью, ничего не сказав".

 

- Владимир Владимирович, Вас в прессе часто называют начальником областного агитпропа и чуть ли не серым кардиналом, определявшим характер противостояния различных политических сил в регионе в период последних избирательных кампаний. А как бы Вы сами определили характер своего взаимодействия с политическими партиями и СМИ?
- Я не считаю себя каким-то «серым кардиналом» или «главным идеологом», как в СМИ порой преподносят. Руководитель Аппарата высшего должностного лица региона — многоаспектная, и емкая должность, которая обязывает уметь находить контакт с любыми политическими структурами, общественными объединениями, экспертным сообществом и т. д. Это не только идеологическая, а в большей степени дипломатическая работа, тут сразу видно, умеешь ты или не умеешь выстраивать взаимоотношения с людьми. С одной стороны — губернатор и органы исполнительной власти, с другой — общество, а ты находишься между ними. Какое общество и какая власть — это отдельный вопрос, но в любом случае умение, скажем так, балансировать, выстраивать коммуникации, уступать и в то же время добиваться своего — это достаточно сложно. Если говорить о сделанном, то я склонен полагать, что к нынешнему моменту практически со всеми политическими структурами были выстроены хорошие отношения. Мы встречались и взаимодействовали с руководством ЛДПР и «Справедливой России». Сложнее давалось общение с КПРФ, поскольку это все-таки на самом деле оппозиционная партия к власти и найти общий язык очень сложно. И, как ни парадоксально, но сложно было с «Единой Россией» - это четкая вертикально-интегрированная политструктура, где в основном все управленческие решения происходят в центральном аппарате партии, регионы в этом смысле мало самостоятельны, и чтобы создать сильное региональное отделение, необходимы воля, внутренняя сила и характер. Это же касается общественных объединений: я не могу сказать, что с какими-то из них не получалось договариваться, хотя многие скептически подходили к возможному взаимодействию: «Мы имеем некую оппозиционность к власти, и по линии оргкадрового Управления мы точно не получим субсидии», - говорили они. Правда, при этом они были у меня на приеме, приходили разговаривали. Я объяснял, что существует конкурс, где решения принимает не абстрактная Власть, а конкретные члены комиссии. И знаете, после того как даже оппозиционные общественные объединения получили эти самые субсидии, их руководители звонили мне и говорили: «Владимир Владимирович, а ведь на самом деле мы ошиблись, мы были не правы». Я не могу сказать, что кто-то из общественных объединений или политических партий может упрекнуть Аппарат Губернатора Омской области за последние три года работы в какой-то предвзятости или необъективности.
- Знаю, что Вы первым из областных чиновников написали заявление об увольнении по собственному желанию, когда стало известно о дате отставки Леонида Полежаева. Вы хорошо были вписаны в действующую структуру Правительства - накопленные опыт и связи помогли бы Вам адаптироваться и в новом составе. Тем не менее Вы даже не попробовали остаться. Почему? Или уход вашего шефа подразумевал и Ваше автоматическое сложение с себя нынешних полномочий?
- Нет, не подразумевал. Есть всего две государственные должности, которые не находятся на срочном контракте, и назначение нового губернатора не предполагает автоматического сложения полномочий перед вновь назначенным губернатором. Это должности руководителя представительства Правительства Омской области при Правительстве РФ и как раз руководителя Аппарата Губернатора. Все остальные члены Правительства принимают приставочку «И.О.» и исполняют свои обязанности до назначения новым губернатором — или его же, или кого-то другого. В понедельник, 9 апреля, депутаты большинством голосов поддержали назначение Виктора Назарова на должность губернатора Омской области. Я знал заранее, что депутаты так проголосуют, потому что еще до заседания Назаров встречался с членами всех фракций и исход голосования был заранее решен. Знаете, не могу сказать, что я «человек Полежаева». Я, скорее, «человек с Полежаевым», который работал честно и предано по его приглашению в его команде. Кроме того, я как руководитель Аппарата Губернатора как никто другой, наверное, был приближен к Леониду Константиновичу. И для меня почему-то внутренне важно было уйти именно вместе с ним. На следующий день после того, как у области появился утвержденный губернатор, я в 9.00 пришел в кабинет к действующему губернатору и подал заявление, в котором попросил об отставке. У нас состоялся очень теплый, хороший разговор с Леонидом Константиновичем.
- Что он Вам сказал? Удивился Вашему политически недальновидному решению?
- Когда я принес заявление, мне показалось, что губернатор не удивился, скорее, хотел понять, что у меня сейчас на душе - обдуманный ли это шаг или просто импульсивный: «Подожди. Садись. Рассказывай, зачем тебе это надо». Я ему честно ответил: «Я, Леонид Константинович, человек Вашей команды, и я уйду вместе с Вами. А дальше — будь что будет». Он спросил: «Куда?» И есть ли у меня, как это принято говорить, «запасные аэродромы». У меня «аэродромов» нет, я ответил ему, что ухожу в «чистое поле», в котором сам буду искать тропинки и пути. Ну и ждать, наверное, каких-то предложений о трудоустройстве. Леонид Константинович меня понял, сказал, что в его профессиональной деятельности был такой случай, когда ему пришлось поступить точно так же. Ну, я не буду рассказывать детали этого разговора.
- Говоря о командном духе: на последнем заседании облправительства Леонид Полежаев пожелал дальнейших трудовых успехов членам своей команды, отметив, что профессионализм нынешних омских министров будет востребован в стенах Правительства и после 30 мая. И правда, не все, но многие видят себя в составе новой команды. Не осуждаете ли вы тех людей, которые намерены остаться во что бы то ни стало?
- Здесь, наверное, надо разделять. Есть команда — Аппарат Губернатора, команда помощников, советников, которые работали с ним плотно с утра до вечера, а есть команда Правительства, это уже команда профессионально-отраслевая. У министров были исключительно служебные взаимоотношения с Губернатором, не было чего-то личного. Они не обладали какой-то информацией, которая носила сугубо частный, личный характер и касалась только Леонида Полежаева. Поэтому здесь команда немножко в другом смысле, и если тот или иной министр имеет непреодолимое желание остаться в новой команде, то в этом ничего плохого нет. Абсолютно. Уход губернатора не подразумевает, что вместе с ним должны уйти и все члены Правительства. Здесь, опять же, надо думать не о каких-то собственных амбициях, когда и с кем вместе уйти, чтобы это получилось эффектно, а, прежде всего надо думать о той отрасли, которую ты оставишь. О людях, которые работают в этой отрасли. О своих подчиненных, которые ту или иную отрасль оберегают. Надо сказать, Леонид Константинович всегда отлично умел работать с кадрами: подбирать и вовремя отправлять в отставку. Причем, отправляя в отставку кого-либо, Леонид Константинович уже знал, кого он возьмет на это место. Просто ради избавления от человека — такого не было никогда. Он понимал, что нужна постоянная ротация, передвижение и т.д. Человек, который работает на одном месте много времени (я имею в виду узко-специализированное направление), конечно, начинает уже многие вещи не замечать, прекращает модернизироваться и сам, как сейчас модно говорить, и модернизировать отрасль. Но управленческий подход не в том, что постоянно нужно что-то новое, нужно лучшее. Сегодня областная министерская команда высоко профессиональная, с множеством наработок, команда, в которой нет застоя. Поэтому если большинство членов Правительства продолжат работу после 30 мая, это будет даже, наверное, правильно, ведь нельзя коренным образом менять сразу все. Если избавиться от всего состава Правительства на сегодняшний день, то можно создать настоящий коллапс в регионе. Да, придут новые люди, но этим людям нужно какое-то время, чтобы понять как это работает, войти в курс дела, а жизнь сегодня не терпит проволочек, она не такая предсказуемо стабильная, как в 70-е и 80-е годы, когда можно и за короткое время в курс дела войти, потому что по большому счету ничего не менялось. Достаточно посмотреть на то, что вновь избранный Президент В.В. Путин уже подписал все социальные Указы. То есть те обещания, которые давал в качестве кандидата в Президенты, он уже на первом этапе выполнил. Эти обещания уже регламентированы, и сегодня необходимо организовать быструю и полномасштабную работу по реализации этих Указов Президента. За эти годы руководству региона необходимо будет создать настолько системную работу, чтобы к окончанию полномочий В.В. Путина все его обязательства были выполнены. Иначе о дальнейшем развитии страны не приходится говорить в принципе. А обещания были очень серьезные, и для их воплощения в жизнь необходима команда профессионалов. Да, сейчас можно внедрять в министерства «своих» людей, но ставить их хотя бы на должности заместителей министра, чтобы, как принято говорить, они «натаскивались» и чтобы в перспективе можно было произвести полноценную замену кадровую.
- Много пишут о том, что с Виктором Назаровым придёт абсолютно новая команда. Есть ли скрытые угрозы, подводные камни, о которых новички не догадываются? Что это за угрозы?
- Нет, я не думаю, что какие-то «подводные камни» есть. По своему кругу обязанностей я точно могу об этом говорить, но я не думаю, что и уходящая команда заложила какие-то «мины» замедленного действия, которые потом, по прошествии какого-то времени начнут взрываться и создавать препятствия и угрозы для выполнения обязанностей. Нет, такого не было и просто не могло быть в принципе. Во внутренних противодействиях и противоборстве надо понимать, что за чиновничьими спинами стоят люди, которые могут целыми социальными группами и целыми слоями «подрываться» на этих «минах». Кому это нужно? Более того, скажу, что даже если и не все готовы работать в новой команде, то уж точно все готовы оказывать помощь и содействие. Надо понимать, что смена руководителя ни в коем случае не должна влечь за собой какие-то сильные потрясения. Но, короля, как известно, делает его свита. Поэтому, опять же, от того, кто придет работать в новую команду и будет зависеть насколько долго вот эта вот команда сама по себе продержится у власти.
- Вы много проработали с Леонидом Полежаевым. Скажите, что было самым сложным в работе с этим человеком, а что, напротив, казалось простым и приятным?
- Я очень благодарен этому человеку и считаю, что моя трудовая деятельность с ним, была, пусть, может, непродолжительной, но тем не менее, дала мне очень много. Все, что было до, — это была начальная школа моей жизни. В одном из интервью Михаил Полторанин сказал о том, что Полежаев не был до конца оценен как государственный деятель. Я полностью с ним согласен. Он работал самоотверженно, не жалея себя, принимая настолько, порой, ответственные решения, которые другой бы никогда в жизни не смог бы принять. Это человек, который, иногда, действовал и со слезами, но это не было самодурство - по-другому просто было нельзя. Да, Полежаев - жесткий руководитель, но к тому должность обязывает. Работать с ним интересно, но легко не было, наверное, никому. Полежаев никогда не говорит, КАК надо сделать. Он просто ставит задачу, рассчитывая, что у исполнителя хватает ума самостоятельно вычислить дальнейшее решение. Если же тебе надо «все разжевать и принести на блюдечке» - тогда ты не сможешь с ним работать. А если ты не сможешь работать с Полежаевым — то, на мой взгляд, ты человек потерянный. То есть больше ни о какой перспективе, карьере, социальных лифтах, как сейчас говорить принято, и речи быть не может! Ведь его школа такая, которая учит думать, принимать решения и отвечать за свои поступки. Я думаю, что в моей жизни больше не будет руководителя такого масштаба. Если говорить о самом сложном в работе с ним, это, пожалуй, его восточная закрытость — мало кто знал, о чем он на самом деле думает. Если после того, как ты справлялся с задачей, он тебя не ругает – это счастье. Это счастье! Ну, ты выполняешь свои служебные обязанности, получаешь за это деньги, а вот какую-то похвалу получить – на это рассчитывать вряд ли приходится. Полежаев очень редко хвалит людей. Это тоже восточное — когда хвалишь, люди расслабляются, а он держал свою команду в напряжении. Конечно, сложно было работать и сложно многое понять, но я проработал в этой должности три года и нигде никогда публично меня губернатор не ругал, я не имею никаких взысканий. Поэтому считаю, что я добился очень многого, мне не надо было благодарностей, но отсутствие «публичной порки» - для меня это лучшая награда. Именно со стороны Полежаева. А самым простым и приятным... Наверное это были минуты общения. Неслужебные, без галстуков, когда можно было начать с рабочего вопроса и постепенно перейти в плоскость размышлений. Очень интересно с человеком общаться, потому что это кладезь историй, это «ходячая историческая энциклопедия» просто-напросто. Когда он рассказывает про какие-то исторические события, встречи крупных исторических фигур, кажется, что он там тоже присутствовал. Человек, который вникает в историю, читает переписку, редкие источники, сам начинает мыслить, как эти люди. Анализируя исторические факты, можно многое сопоставить и понять, как все на самом деле происходило тогда. Я всегда комплексовал, что по сравнению с шефом мало читаю. Пытаюсь найти себе оправдание в том, что сегодня есть Интернет, и как лицо, которое отвечает за информационную политику, мне приходится кучу сайтов просматривать - и новостей, и всего-всего-всего, я зрение посадил. Поэтому на то, чтобы вечером прийти домой и открыть книжку, меня не всегда хватает. Хотя я люблю русскую классику: Булгакова, Толстого... Надеюсь, что сейчас, с отставкой, времени будет больше и я смогу наверстать упущенное.
- Сейчас у всех на слуху Ваша финансовая успешность. Вы и Ирина Прозорова названы «богачами» облправительства. Скажите, когда Вы увидели подобные публикации в прессе, Вам не захотелось, ну, что ли «оправдаться»?
- Я думаю, что оправдываться должен тот человек, которому есть за что оправдываться Виноватый всегда громче всех кричит публично, что он там не вор, не коррупционер т.д. Мне оправдываться не за что. Когда я увидел публикации типа «Радул — самый богатый чиновник омского облправительства», я даже улыбнулся и продумал, что если бы так было на самом деле, то улыбался бы я куда чаще. На самом деле, в 2011 году я продал одну квартиру и купил другую, большей площади, кстати, до сих пор за нее рассчитываюсь. У меня появился еще один ребенок, дочь, и смена жилья была необходимостью, нормальным желанием человека расширить жилплощадь, чтоб у ребенка была своя детская. По доходам я прикинул, что у меня получается, почему нет? Оправдываться, в общем, мне не хотелось. Единственное, что в день шквала публикаций я с утра ждал звонка Романа Лендела (заместителя главного редактора газеты "Комсомольская правда" в Омске" - прим. ред.). Это единственный омский журналист, который профессионально интересуется темой доходов чиновников и всегда пытается разобраться, что к чему и как. Сусликов (Сергей - президент издательского дома "ТРИЭС" - прим. ред.) с другими сайтами написал об этом, конечно, не для того, чтобы разобраться, а скорее, чтобы дискредитировать, чтобы вызвать бурю недовольства у населения: «Ого, он получает 4,5 миллиона рублей!» - Да я никогда в жизни таких денег не зарабатывал! Я даже не понимаю, сколько это – полкомнаты или комната... А когда Роман позвонил, я снял трубку, так и сказал ему: «Роман, я с утра жду твоего звонка». Он спрашивает: «Владимир Владимирович, а Вы знаете, на какую тему я звоню?» Я говорю: «Да. От четырех с половиной миллионов отними два двести — это цена проданной в 2011 году квартиры — получишь мой годовой доход». Ну мы оба засмеялись. И это нормальная практика - если уж ты пишешь про заоблачный доход человека, ну не поленись, сними трубку и набери его мобильный, узнай, почему такой доход. Зачем умышленно разжигать недовольство людей по отношению к власти? Как бы там ни было, но власть была, есть и будет. Без власти никуда, иначе в обществе воцарится анархия.
- Ну Вы, как я понимаю, власть все-таки оставляете. Расскажите, чем планируете заниматься после 30 мая? Какие перспективы? Ну и, конечно, что чувствуете сейчас?
- Работая в команде Полежаева, отдавался своей работе и, считаю, работал на благо региона. Пусть эта работа была незаметная, не на виду, но огромное желание сбалансировать общественные политические силы таким образом, чтобы не было всплесков, эмоций, голодовок, забастовок, белых лент, голодных «сахарных» площадей — это работа государственной важности. И как человек государственный я не уйду ни в какой бизнес, я даже не умею этим заниматься, не понимаю и не знаю, как это делается. Я могу в бизнесе работать на кого-то, но иметь собственный в этой жизни у меня не получится никогда, потому что по своей натуре, по своему мышлению я могу, хочу и умею работать на государство, на благо общества. Сейчас я чувствую некую легкость. Почему? Губернатор неоднократно говорил, что если ты занимаешь высокую должность, то ты находишься под пристальным вниманием общества. Это на самом деле так, и это на самом деле тебя давит. Ты не можешь спокойно сходить в ресторан или пройтись по магазинам. Я недавно выбирал диван домой, так мне потом из Аппарата сотрудники рассказывали, где это было, как выглядит этот диван и за сколько куплен. Надо быть готовым к тому, что ты становишься открытым для всех. Те люди, которые занимают более высокие должности, там вообще куча объективов фотокамер, съемка на мобильный телефон и т.д. Слава Богу, что я не такую высокую должность занимал и никто не вел за мной настолько пристального наблюдения. После 30-го числа я хочу отдохнуть. Я на протяжении трех лет каждый год был по 10 дней в отпуске. У меня накопилось 127 дней отпуска. Ну я, конечно, столько отдыхать не буду, потому что не умею отдыхать. Даже в отпуске у меня телефон разрывается. Это, наверное, неправильно, - человек должен отключаться. Но это легко говорить, а на самом деле у тех, кто предан своей работе, кто любит ее, это редко получается... Сейчас я хочу отдохнуть, съездить куда-нибудь на море, а потом приехать и буду думать о своем собственном трудоустройстве. Я думаю, что тот опыт, который я получил при работе с Полежаевым, не позволит мне встать на биржу труда.
- Ваш отец был известным и заслуженным человеком, многие старшие коллеги говорят о нём очень тепло. Плюс полное совпадение фамилии, имени и отчества. Вам в Вашей карьере это больше мешает или помогает?
- Независимо от того, пришел я или не пришел бы работать в органы власти и управления везде, скажем так, существовал бы этот штамп: «Это сын Радула. Того Радула». Этот штамп и по сей день остается, и ничего плохого в этом нет. Я горжусь, что я сын своего отца, я горжусь своим отцом. Я горжусь, что основу знаний, которые есть сегодня у меня, стремление работать в органах власти и управления и делать что-то полезное для общества заложил именно он. Да, Полежаев их развил, но всю основу заложил отец. Постоянные разговоры дома о работе с мамой – сначала я был невольным участником всех этих бесед, а повзрослев, уже спорил, позволял себе не соглашаться в чем-то. На последних этапах жизни отца уже по большей части соглашался со мной он. Это для меня было очень важной оценкой, личным доказательством того, что я развиваюсь, что я на правильном пути. Ничего негативного, разве что более пристальная оценка. Те, кто не были согласны с позицией отца в служебной деятельности или в чем-то еще, пытались где-то при случаи «подковырнуть» младшего Владимира Владимировича – ну, не без этого. Но это только закаляло характер, личность. Я просто с раннего времени был готов ко всяким поворотам и людей, и судьбы.
- Как Вам кажется, «эпоха Полежаева» для области, действительно, завершится в конце мая? Или он никогда не уйдет в политическую тень?
- Я очень хорошо отношусь к Леониду Полежаеву, я сожалею, что он ушел с этой должности. Он мог бы еще работать и быть ничуть не менее, чем раньше, полезен Омской области. Думаю, что после отставки его авторитет будет неоспорим. И еще, что Леонид Константинович не тот человек, который бы ушел в тень. Он, конечно, уже не будет такой публичной и медийной персоной, тем не менее всегда будет много людей, которые будут к нему тянуться — попросить совета, откровенно поговорить... Я же не зря сказал, что говорить с губернатором Полежаевым и говорить с человеком Полежаевым — это совсем не одно и то же. На губернаторе все-таки стоит печать должностных ограничений, он не может быть свободен в беседе — положение обязывает. А человек Полежаев может говорить сколько угодно и о чем угодно — он не просто знает новейшую историю, он сам ее делал. Когда он не будет обременен должностными обязанностями, люди могут его узнать с его лучшей человеческой стороны. По крайней мере с определенным кругом людей он точно будет более свободно изъясняться. И мне хотелось бы одному из первых прочитать новую книгу, которую губернатор напишет. Я думаю, что это будет книга, в которой будут даны, насколько это возможно, серьезные политические оценки.
- Вас считают одним из самых влиятельных и в то же время самых закрытых чиновников областного правительства. Почему Вы так редко давали интервью? Есть ли вопросы, которые журналисты Вам никогда не задавали, а Вам хотелось бы на них ответить?
- Три года я был закрыт для подобного общения с прессой. Я сам себе создал такой статус, да и должность обязывала не давать никаких интервью, никаких комментариев, потому что прекрасно понимал, что каждым словом, каждым каким-то своим действием или чем-то еще я могу поставить в неудобное положение губернатора, на которого я работаю. Губернатор уехал, а я работаю до 29 мая и ухожу в отставку. Подумал, наверное, неправильно три года работать и уйти, так и не дав ни одного интервью, ничего не сказав. Это как губернатор говорит: "Так и не узнают, что это за машина была и как она работала". Прессе я, действительно, много бы хотел сказать. Прежде всего, что ей не хватает объективности, а хотелось бы, чтобы она была именно такая.
Беседовала Татьяна Шкирина

 

Постоянный адрес страницы: https://omskzdes.ru/articles/20172.html